мгновенно и навсегда.
В самый разгар Солохиного праздника души, вернулся муж дамы в сопровождении взволнованных Солохиных родителей. Праздник явно сворачивался. Папа был взбешён. Ему этот усатый муж, видимо, доложил, что был намёк со стороны его доци на сиротство.
Мама сдирала с неё бижутерию, мелко и часто кивала головой в сторону разочарованной женщины.
Женщина была взрослой и очень серьёзной. Но вот однажды захотела поверить в сказку и поверила, а теперь эта сказка в виде прелестной маленькой девочки ускользала прямо из рук. Всё это было очень грустно. И дама заплакала.
Заплакала как раз в тот момент, когда Веруня добралась до жемчуга на толстенькой Солохиной шейке. Грозно сопящая Солоха вдруг взвизгнула и запищала полной пожарной тревогой.
– Очень вас прошу, пожалуйста, не надо! Оставьте девочке на память, – попросила дама.
Мама вздохнула и повела дочу к выходу. Грустно попрощались и отправились восвояси.
Домой шли гуськом. Впереди большой и плечистый Лев Давидович, за ним маленькая Вера с осиной талией и в замыкающих – Солоха в жемчужных бусах и с распухшим от слёз носом.
Мирились, как всегда: долго и обстоятельно. Солоха как-то притихла на время, стала чаще бегать с подружками-однолетками, но и там постоянно шли драки и разборки – первенства своего Солоха не уступала никому.
А как-то войдя с улицы в свой родной двор, увидела мирно спящий на боку под ласковым августовским солнцем велосипед. Как случилось, что он лежал здесь в одиночестве, невостребованный, оставалось загадкой. Но упускать такую исключительную возможность нельзя было ни в коем случае.
Она ещё не знала, что будет делать со свалившимся на неё счастьем обладания. Кружила вокруг этого зверя, трогала звоночки, гладила руль, потом решила поднять его на ноги.
Велосипед был тяжеленный. Солоху заносило то вправо, то влево, опрокидывало обратно на землю, то под велосипед, то сверху.
Она трудилась жестоко и сосредоточенно. Наконец, велосипед стоял у забора, стоял и никуда не падал. Солоха взгромоздилась в седло, но ноги болтались в безоговорочной недосягаемости к педалям.
Кряхтя, Солоха втиснулась одним плечом под раму, ручонками вцепилась в руль, ножки расположила на педалях, оттолкнулась и выкатилась таким макаром за калитку.
У калитки зацепилась за столб, немножко пораскачивалась и рванула по дорогам своего городка. С этого сумасшедшего выезда началась новая полоса её жизни. Падения, шишки, синяки, содранные колени и локти – ничто не могло погасить огонь, бушевавший в её душе, валасапед поработил её окончательно и полностью.
Веруня гонялась за ней с мокрым полотенцем, Лёва промывал раны вонючей перекисью, смазывал зелёнкой и так без конца.
Велосипед приковывали, прятали, но это не решало проблемы. Солоха хватала все валявшиеся без присмотра соседские велосипеды и вновь носилась под рамой по городку, сшибая заборы, заезжая на чужие
