это же оружие породило нас, мутантов.
Уродов, иными словами.
Это и многое другое узнала я именно из нравоучительных бесед падре с молодёжью, вот почему я люблю эти беседы и охотно (по мере возможности) их посещаю. А возможности эти выпадают мне в последнее время не так и часто, ибо надо помогать маме в мастерской, да и, вообще, моя мама не видит никакого смысла в этих моих посещениях и всячески старается им препятствовать…
Странно, но и сам падре тоже, кажется, придерживается этого же мнения. Он проводит занятия исключительно для парней, чтобы постепенно выделять из их среды наиболее способных и рекомендовать потом этих способных на низшие руководящие должности: старосты блока, внутреннего охранника или даже (чем чёрт не шутит) писаря в канцелярии. Но эти должности сплошь мужские, женщина в резервации не имеет права занимать любую, даже самую ничтожную руководящую должность.
Как-то так сложилось, что первопричиной всех своих бед и несчастий уроды всегда считают настоящих людей (и не без основания, кстати), но в данном конкретном случае люди совершенно ни при чём. Сами мутанты-мужчины завели такой порядок, и женщинам ничего не оставалось, как покорно ими подчиниться. Впрочем, краем уха я слышала, что и у настоящих людей также везде и во всём доминируют именно мужчины, и, скорее всего, так оно и есть в действительности.
Некоторые наши девушки тоже посещают вечерние занятия падре, но делают это с вполне конкретной и определённой целью. Ибо где ещё можно обратить на себе внимание представителей противоположного пола, как не на этих вечерних молодёжных посиделках, где на каждую девушку приходится аж несколько парней. Тут поневоле на любую из них будешь обращать повышенное внимание…
Моя мама вначале тоже охотно отпускала меня на нравоучительные беседы падре с молодёжью. И даже едва ли не силой из дома выпроваживала, когда я по тем или иным причинам отказывалась тащиться очередным дождливым вечером в лавру по раскисшей от грязи тёмной улице. Потом у нас с мамой всё наладилось: я стала охотно и часто посещать беседы падре, а мама втихомолку этому радовалась. И так продолжалось до тех самых пор, пока мама, наконец-таки, не разобралась, что привлекают меня в лавру совсем даже не молодые ребята, а именно эти самые беседы. Вот тут то её отношение к этим моим посещениям кардинально переменилось.
– Сколько времени ходишь, а ни один парень на тебя ещё внимания не обратил! – выговаривала мама, провожая меня на очередное заседание в лавре или встречая на пороге по возвращению с оного. – Ты что, настолько уродливее остальных?
Я в ответ лишь пожимала плечами. Да и что я могла ей ответить.
Красота и уродство – понятие относительное. И я всегда знала, что мы все – безобразные уроды, в сравнении с нормальными людьми. Но вот что касается взаимоотношений среди самих уродов…
Наверное, я и в самом деле была одной из самых некрасивых девушек нашей резервации. И парни на вечерних посиделках
