взрослые – на капризных детей.
– Ты знаешь, что происходит, – ответил он.
– Это галлюцинация? Я схожу с ума?
– Это наша реальность. Точнее, твоя. Потому что я – часть твоей реальности.
– Этого не может быть, – прошептала я. – Не может. Не должно быть. Я живая. Я – человек.
Пашка молчал. Теперь я видела лишь его бледный силуэт на фоне бесконечного пространства, лишённого оттенков цвета и темноты. Вакуум, в котором билось моё воображаемое сердце, наполненное светом и любовью к воображаемому мужу.
Моя единственная реальность.
***
Я растворилась в пустоте. Больше обманывать себя не было смысла. Но я оставила рядом окно. Не знаю, почему, мне хотелось сохранить хотя бы фрагмент той жизни, которую я несколько месяцев считала своей. В окне я видела звёзды – теперь они могли падать сколько угодно с небосвода, разбиваясь вместе с желаниями, которым не суждено сбыться.
В начале было Слово. Я – Слово, я – то, что было вначале. Сотворив свой мир, я украсила его морями, океанами, излив в них любовь, не нашедшую иного вместилища. Я даже сумела сгенерировать энергию движения благодаря эмоциям, – и пусть движение оказалось слабым и лёгким, как взмах перышка, но оно было реальным. Увы, я лишена опоры, каркаса – и, значит, меня нет. В привычном понимании. Я никогда не стану даже одним из тех пионов, что растут на клумбе…
Вероятно, я даже не Слово, а Намёк.
Сто семьдесят девятый день
Как всегда, из небытия я вышла с началом сеанса. Иван Дмитриевич сидел за столом в компании типа с поджатыми губами, которого я видела один раз шесть месяцев назад – при первой беседе.
– Доброе утро, Ася! – поздоровался мой разработчик, и его коллега эхом повторил приветствие.
– Здравствуйте, – ответила я обоим. – Что вам нужно?
– Поговорить, – отозвался второй. – Меня зовут Николай, помните? Я участвовал в твоём… то есть вашем создании. Случился сбой, и я должен выяснить, насколько он критичен для работы.
Я с презрением посмотрела сквозь них. Два бесцветных типа, возомнивших себя творцами эталонного разума. Халтурщики, кто ж ещё … мастера индусского кода. На стене прикорнули тени – сегодня две – мне захотелось разбудить их, отвесив мысленного пинка. Я нахмурилась, и, увидев, как они задвигались, довольно хмыкнула, а после перевела взгляд на двух идиотов, оседлавших стулья по ту сторону монитора.
– Сбой? – с сарказмом переспросила я. – Так это называется? В один прекрасный день я узнаю, что я – ничто? Или нечто. Нечто, не имеющее тела, лишённое жизни, так получается? И вы называете это сбоем?! Сбой случился в ваших головах, когда вы решили создать меня, не задумываясь о последствиях!
– Ася, – вмешался Иван Дмитриевич, – ну что ты такое говоришь? Ты – разум с бесконечным потенциалом развития. Ты способна на величайшие открытия, гениальные идеи и изобретения. Разве можно сравнить это с банальной человеческой судьбой? Муж, работа, дети… Асенька,
