пойдем! Давно я там не был, кажется, целая жизнь прошла! За те два месяца, что я здесь, у меня не было времени даже разу выйти на речку или просто пройти по деревне. Хочется, пока лето, побольше сделать.
И они, потихоньку переговариваясь и делясь своими воспоминаниями, пошли на знаменитый обрыв, у речки. Там посидели, посмотрели на речку, бегущая вода всегда завораживает. За речкой были заливные луга, которые расстилались зелёным ковром вдоль речки. Иван осторожно положил ей руку на плечо, слегка приобняв, Настасья вздрогнула, но ничего не сказала, а только, как бы, съёжилась. Он это почувствовал и спросил:
– Тебе неприятно?
– Да нет, все хорошо.
Он сидел не шевелясь, боялся ее спугнуть, а она замерла под его рукой, и только сердце громко стучало в груди. Ей казалось, что Иван тоже слышит, как стучит ее сердце. И тут он не выдержал, обхватил её, повернул к себе и стал нежно и страстно целовать. Она сначала вся напряглась, а потом поняла – пропала! Они не заметили, как прошла ночь, очнулись, когда на востоке посветлело небо, и наступал рассвет.
– Настя, – сказал Иван, нежно прижимая её к себе, – мне так не хочется тебя отпускать!
– Надо идти, Иван! У тебя дел много, и мне на работу надо. Тебя, наверное, дед Василий потерял? Да и Никитка проснётся, а папки нет рядом, переживать будет. Пойдём!
Он встал, подал ей руку, обнял за плечи, и они потихоньку пошли домой. По пути он нарвал ей букет полевых цветов. Проводив Настасью до калитки, Иван быстрым шагом направился домой. У него сегодня назначена встреча с председателем, ему должны выдать все разрешительные документы, и надо будет ехать в город, оформлять участок под конюшню и получить разрешение на строительство конезавода.
Когда он пришел домой, дед Василий уже встал и хлопотал на кухне. Никитка спал, обняв отцовскую подушку и уткнувшись в неё носом. Дед посмотрел на сына, довольно ухмыльнулся и спросил:
– И как ты, Ваня, нонче работать будешь? Заснёшь за рулём, как надысь наш колхозный трахторист, уснул за рулём, так его трахтур давай гулять по усему полю, проснулся, када трахтур у дерево воткнулся. Так, енто на поле! А табе по дороге, а тама машин полно.
– Ничего, отец, не переживай, у меня в бизнесе и не такое бывало, сутками, иногда, работали без сна. Так что, мне не привыкать.
– Ну-ну! А Настька еси под коровой заснеть? – дед хитро щурился и улыбался сыну.
– Отец! Ты откуда по Настю знаешь? Уже доложили? Поди Марья прибегала?
– Нихто мне не докладал, и Марья не прибегала! Я старый, но не слепой!
– Ну ладно, отец, мне некогда, надо к председателю ехать, а потом в город. Давай завтракать, Никитка пусть спит. А то скоро школа начнётся, некогда будет спать. Ты пока накрывай на стол, а я, пойду умоюсь. Он вышел во двор, умылся под умывальником, а потом принёс ведро воды из колодца, и вылил на себя, взял полотенце, с силой растёрся и свеженький, как будто и не было бессонной ночи, сел за стол завтракать. Быстро поел
