у него была забота. Надо было приготовить обед, а то мужики набегаются, накрутятся, приедут голодные, чтобы было чем накормить. Но сначала, он решил добежать до Настасьи узнать, как они после вчерашнего праздника. Девки умотались с гостями, так к ночи еле ноги переставляли.
Иван с Никиткой уехали к председателю, а дед пошел навестить Настасью. Вышел со двора, идёт потихоньку и раздумывает о своём житье-бытье.
– Вона, как усё повернулося, – думает дед, – сколь годов один на один со своимя горькимя мыслями, и на табе, така вдруг радось! Итить твою в корень!!! По всему выходить, чё Бог его не забыл, решил, чё хватить ему горевать и прислал к ему сына и унука, чёбы, значитца, не було ему одиноко у старости. По всему видать, заслужил ён, своимя добрымя делами енту радось, – из задумчивости его вывел крик мальчонки. Дед встрепенулся, огляделся вокруг, и видит, – Клавка, вечно крикливая баба, колошматит парнишку крапивой.
– Етить твою в корень! Клавка!!! Ты пошто, парнишку, крапивой обхаживашь?
– А чтоб неповадно было в чужие огороды заглядывать! – закричала Клавка.
– Угомонись, говорю!!! До чего ж ты вреднюча, баба! Прям, гадюка!
– Отстань, дед! Он у меня яблоки через забор ворует!
– Ага! А ничё, када твой Генка, на том крае деревни, у Никитичны, огуречну грядку прополол надЫсь! Она хотела с огурцами утром на базар отправиться, а Генка с друзьями, пОлны подолЫ набрали, и сигали через забор!
– А ты, дед, не наговаривай, на Генку. Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал, что Генка с друзьями был на том огороде? Не мог мой Генка залезть к Никитичне в огород!
– Ага! Не мог! Вона, глянь…, к табе идёт Никитична. Щас вона табе сама усё обскажеть. Так чё, не хлешши мальчонку, прибереги крапиву для свово собственного сына, да сорви пучок поболе, понятне будя.
Дед повернулся и пошёл дальше. Дошёл до Настасьи, а они с Марьей уже во дворе. Настасья нарядная и с большими сумками.
– Ты, Настасья, далёко ль собралась, с сумками то? На базар, што ль?
– Нет, дед, вот хочу к детям, в город съездить, проведать, как они там. С Марьей договорилась, чтобы она за меня сегодня отработала. Что-то по детям соскучилась, вот гостинцев собрала – отвезу.
– Ну к детям, енто дело, – сказал дед, – ехай, проведай. А то, имя самим усё некода приехать к родителям. Матери тута, без их скучають, а у их усё дела. Давай сумку, помогу донесть до автобуса.
Дед взял сумку и пошёл вперед. Настасья и Марья с сумками за ним. Когда они подошли к правлению, где останавливался автобус, он уже стоял и был наполовину заполнен односельчанами. Ездили на нём, в основном, на базар. Везли, кто картошку на продажу, кто огурцы, кто яйца. В деревне-то не продашь, у всех всё своё, а в городе, хоть что, можно продать. Народ домашние продукты и овощи берёт лучше, чем всякие магазинные, вот и стараются деревенские летом подзаработать немножко денег.
Настасья взяла сумки, загрузилась в автобус, а дед Василий с Марьей,
