снова посмотрел в бинокль в сторону Белашево. – И кажется мне, князь, что через час-другой каждый штык будет на вес золота…
Пурцеладзе
– Ваше Превосходительство! – козырнул войдя в штабной каземат крепости полковник Пурцеладзе. Генерал-майор Бржозовский, улыбнувшись, повернулся к вошедшему: «Ага! Старый вояка Георгий Михайлович? Рад, батенька! Весьма рад! Ну и что же натворили там Ваши ширванцы?»
– А что они могут натворить плохого, Николай Александрович? Стоим пока. Мой полк свеженький! Хотели подменить Ваши части, да тянут они со сменой.
– Вы не представляете, полковник! Впервые встречаюсь со скрытым неповиновением. Все, от рядового до офицеров, понимают, что противник превосходит нас в живой силе. И выкладываются полностью. Это и хорошо, и плохо. Что ещё?
– Я только что с передовой, Николай Александрович. Катаев просил передать, что силы противника он оценивает примерно в дивизию.
– Катаев всегда реально видит обстановку. Но такое количество осаждающих делает нам честь. Согласны со мной, Георгий Михайлович?
– Николай Александрович! Когда я был там, он при мне в самых строгих выражениях потребовал от землянцев отойти на отдых и переформирование. Уж очень сильно их потрепали. Некоторые даже ворчат, что бережёт своих.
– Ну и молодец он! И, слава Богу. Землянцы в предыдущих боях и так отличились сверх меры. А Катаева может упрекнуть только близорукий. В бою он своих не прячет. Да и они доверяют ему. Вас тут не было, когда мы назначали его командиром сводного отряда. Так он заявил конкретно: «Без моих землянцев прошу не давать мне этот пост!». Геройский полк! Вот затишье – это мне не нравится… Сегодня у нас двадцатое февраля? Ох, не нравится мне это затишье, Георгий Михайлович.
Телефонный звонок разорвал тишину. Бржозовский снял трубку: «Слушаю! Так… Дальше… Браво, ротмистр! Потери? Всё-таки теряем людей, Кирилл Константинович… Что ж поделаешь, война! Держитесь!». И на вопросительный взгляд Пурцеладзе, Бржозовский ответил: «На правом фланге батальон противника атаковал позиции у Пржеходы. Посчитали, что ратники не регулярные части и там можно прорваться. Но ополченцы ротмистра Завады отбились и сохранили позицию.
– Похоже, началось?
– Не думаю! – ответил комендант. – Скорей всего разведка боем. Зная немецкую основательность, уверяю Вас Георгий Михайлович, надо ждать ещё более мощного удара. Им нужен Осовец! Очень нужен! И не факт, что сама крепость. А то, что за ней – самый короткий путь в Россию.
Эрих
Гинденбург и Людендорф, нанеся на карту новое положение воюющих сторон, решили передохнуть и подумать. Настоящее не устраивало их ни в коем разе. Эрих Людендорф позвонил в колокольчик и в дверях безмолвно вырос дежурный офицер. Людендорф вопросительно взглянул на Гинденбурга и, когда тот утвердительно кивнул, бросил через плечо: «Два чая!». Дежурный принёс желаемое. И растворился.
