пока несчастный прятал свой лик и покалеченное тело в пещере! – голос был хриплый, с глухими перекатами боли и гнева…
Следом за голосом на экране возник сам Гефест. Лохматый, с всклоченной, никогда не чесаной бородой… С некрасивым лицом, искажённым изматывающим трудом в секретной кузне, Гефест тяжело переставлял хромые ноги…
– Вот это да! Да быть такого не может!!
– Не… Чо-то здесь не так… Я реально тупикую!
– Либо я чего-то не понимаю, либо я чего-то не доучил…
– Неужели такое уже тогда было возможно?!
Публика бурлила и изливала своё восхищение тем, что появилось на экране. И было от чего бурлить! Гефеста вели под руки настоящие роботы. Главным их отличием от современных был материл, из которого они были сделаны. На вид это было чистое золото.
– Глянь, Пятакова! – тыкал пальцем в сторону экрана Гвоздь. – А по стенам движутся ещё роботы! Вон те треноги видишь? Похожие на роботов из Звёздных войн…
– Я всегда знала, что первые роботы были вовсе не роботы! – сладко пропела сама Дольчина. – Это были роботы-девочки! Посмотрите, какие они хорошенькие.
– И функциональные! Вон как ловко бедного Гефеста под руки ведут, – сухо отметил Белкин, который приходился сыном знаменитому астрофизику программисту.
– Отроки! Затихли все и разом! – незнакомый, раскатистый голос Гефеста обеззвучил зрителей с первой попытки. – У нас тут спор на Олимпе: что нас сподвигнуло машины человекообразные строить? Желание стать известными? Любопытство?
– Конечно, известности захотелось, – без соринки сомнения в голосе и взгляде выдала свой ответ Белла.
– Неверный ответ…
– Любопытство! Только любопытные люди что-то новое изобретают, – это был Белкин.
– Порадовал ты меня, землянин! Ну, тогда ещё разок напряги свою умственную мышцу. А без чего любопытство – это просто девчачья слабость, стремление во всё свой нос сунуть?
– Без знаний! – не дала ответить товарищу Вера Пятакова.
– Неверный ответ! Знания можно приобрести на практике! Сто раз не так железки сложил – на сто первый всё равно получится.
– Без воображения! Сам Эйнштейн сказал: «Воображение важнее, чем знание». Знание ведь о том, что человечество уже знает. А воображение относится к тому, чего ещё не существует… Или, может, существует, только никто об этом пока не знает. Человек думает, воображает, что бы это такое могло быть? А потом пытается разгадку, ответ найти…
Сам Гефест, бурно поддержанный Андреем Карловичем, принялся рукоплескать Белкину.
Гвоздь сидел натурально пригвождённым к парте. Боковым зрением он видел, с каким удивлением посмотрела на Белкина новая девочка. Впрочем, и все остальные девчонки уставились на неуклюжего, не очень спортивного, всегда небрежно одетого Белкина. Вдруг все
