навстречу и, схватив за кисть, заломил ее за спину и наклонил ее лицом в идеально белую простыню.
– Никого не было? Да? Никого не было?
Лене было больно и обидно. Слезы полились из глаз.
– Значит, никого не было? – повторил он. Подхватив рукой под живот, он как игрушку приподнял ее, лежавшую вдоль кровати, и, поставив на колени, навалился сзади на нее. Она вновь увидела свое отражение на дверце шкафа и его, будто запрягшего ее. Но мир растворился в этой смеси боли и наслаждения, вдруг овладевшей ею. Чем больше неистовствовал он, желая без вины наказать, тем больше удовольствия получала она, стараясь наблюдать за его мощными движениями.
– У меня действительно никого не было. Я не обманула тебя, – прошептала она, когда он закурил сигарету.
– Я знаю. Ты никогда не сможешь обмануть меня. А теперь собирайся, тебе пора – родители будут волноваться.
Когда Лена ушла одеваться, он сел на край постели, порылся в карманах брюк, вытащил смятые купюры, потом – голый – вышел в коридор. Сунув ей в руку деньги, проговорил:
– Я не смогу подвезти тебя – машина не заправлена. Возьмешь такси.
Он позвонил ей через неделю и сказал, что ждет ее вечером у себя дома. Она не могла не прийти.
Лежа в постели, куря сигарету и стряхивая пепел в пепельницу, стоявшую у нее на животе, Иван Анатольевич сказал:
– Ты должна мне помочь.
– Я? Чем?
– Я хочу знать, о чем говорят и, главное, думают преподаватели твоего училища, чему они учат своих студентов. Их отношение к происходящим в стране событиям. О настроениях среди студентов. Я бы мог говорить тебе о долге перед родиной, которая сейчас находится в настоящей опасности. О том, что западные спецслужбы делают все, чтобы развалить нашу страну, внести раскол в общество, и основная роль в этом отводится интеллигенции. Я бы мог нарисовать тебе картину того, что должно случиться в ближайшие годы по сценариям, разработанным на Западе: отстранение КПСС от власти, развал СССР как единого государства, межэтнические, межрегиональные конфликты, использование страны в качестве сырьевого придатка и т. д. Поверь, эти планы даже не скрываются, они открыто пропагандируются в выступлениях государственных деятелей. Я мог бы нарисовать тебе картину хаоса, который ожидает страну в случае, если эти прогнозы сбудутся, когда к управлению государством придут криминальные структуры, когда Чикаго тридцатых годов покажется диснеевским мультфильмом по сравнению с тем, что будет в Москве… Я мог бы рассказать тебе, чей конкретный интерес скрывается за абстрактными идеями демократии, общечеловеческих ценностей, которые сегодня кое-кем навязываются обществу… Но я прошу лишь помочь мне!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
