может быть, когда-нибудь… – предположила Лена.
– В зените славы и успеха… – продолжил за нее Русаков.
– Да… Я и захочу выйти замуж…
– За толстого, престарелого режиссера, – со смехом закончил Иван Анатольевич.
– Нет, нет, только не это… – запротестовала Лена.
– Конечно, нет, – с нарочитой серьезностью произнес Русаков, – за старых и толстых режиссеров выходят, чтобы добиться славы и успеха. Потом их обычно бросают… – с улыбкой закончил он.
– Вы считаете, я на это способна? – серьезно отреагировала Лена.
– Думаю, нет, – в тон ей ответил Русаков. – Я думаю, Лена, вы способны только искренне любить. Но ваша профессия будет для вас всегда важнее этого чувства. В этом трагедия и спасение настоящего артиста.
– Может быть.
– Мне бы только не хотелось, чтобы вы поддались тому искушению свободой, которая наступила для вас после вашего поступления в училище. Дух студенческой актерской среды – он прекрасен, но коварен. К сожалению, для многих в первый год учебы – чем легче становится поцелуй на сцене, тем меньше его ценность в реальной жизни. Мне бы не хотелось, чтобы так случилось с тобой, Лена! Можно, я буду называть тебя на «ты»? – он накрыл ее руку своей и чуть сжал ее.
– Конечно, – ответила она.
– Я бы хотел еще встретиться с тобой, если ты не против?
– Конечно, нет.
– Мы не будем договариваться на какой-то определенный день: у тебя учеба, у меня работа… Пусть это будет такой же приятный экспромт, как сегодня. Хорошо?
– Да.
– Отлично, а теперь я отвезу тебя домой, родители, наверное, уже волнуются, ведь ты не предупредила их?!
– Они уже привыкли, – ответила Лена, – «Актерское мастерство» часто заканчивается поздно.
– А потом свидания, поцелуи в подъезде… Есть уже тот «Ромео», который увлек… будущую Джульетту?
– Никого нет, – покраснела Лена. – И не будет. У нас на курсе не Ромео, а сплошные Нарциссы.
– Не суди так строго. Юношеские угри и самоуверенность молодости быстро пройдут, уже в первый год. Останутся, правда, еще излишняя суетливость и торопливость… Но в училище много зрелых мужчин… Хорошо, я вижу эта тема неприятна тебе… Ты права, нужно подождать настоящего чувства…
Он довез ее до дома и, бросив короткое: «До встречи!», уехал. Лена позвонила, и мать тут же распахнула дверь:
– Наконец-то. Как ты долго сегодня. Устала? Кушать хочешь?
– Нет, мама, спасибо. Я перекусила.
Лена не стала делиться с родителями тем, что была в ресторане. Между ними не было особой близости. Но к удивлению Лены, после поступления в «Щукинское» ее мать стала самой большой поклонницей театра и будущей профессии дочери.
Именно мать настояла на том, чтобы семья из гарнизона под Щербинкой переехала в Москву.
