прочитав один-единственный рассказ, быть уверенным, что она справится?
Если бы Рыжик заранее знала, что Артем каким-то образом выяснит ее расписание и она удостоится чести вновь лицезреть его персону, то всю ночь, пытаясь урывками, между приступами дремоты, читать про греко-персидские войны, тряслась бы не в ожидании экзаменационного допроса, а от мучительных предчувствий того, что будет после, снова и снова прокручивая в уме еще не состоявшийся разговор. Когда она вышла из аудитории с неразборчивыми буковками «отл» в зачетке и увидела Артема возле вахты, сердце не то что забилось быстрее – зашлось в конвульсии.
– Я сейчас, – сказала она. – Только куртку заберу.
Однокурсница Рыжика узнала его и тайком спросила, с удивлением и завистью в голосе:
– Ты что, с ним встречаешься?!
Рыжик честно выпалила: «Нет!» Ей и в голову не приходило, что Артема интересует не столько ее литературный талант, сколько она сама.
– Ну, понятно, – успокоено сказала однокурсница. Хотя что – понятно? Понятно, что он, такой известный, такой необыкновенный, разумеется, не станет встречаться с ней? Что это в принципе невозможно?
Рыжик пожалела, что не соврала.
Они шли по Арбату, и Рыжик едва доставала до плеча своему спутнику. Смотрела себе под ноги и по сторонам – посмотреть Артему прямо в глаза казалось невыносимой, невыполнимой задачей. Она старалась идти в такт его шагам и дышать ровно и спокойно, чтобы не выдать волнения.
Интересно, у него были какие-то дела в институте? Или он пришел только из-за нее?
Рыжик не могла бы точно сказать, приятно ей внимание Артема или нет. И в то же время она боялась сделать или сказать что-то не так, не понравиться ему.
Он сказал: «Странно, что ты написала этот рассказ». Она спросила: почему? Он усмехнулся:
– Слишком черный юмор для такого юного неиспорченного существа. – Рыжик хотела обидеться на то, что ее обозвали «существом», но не стала. Нашелся другой повод, потому что Артем добавил: – Хотя… Знаешь, ты такая… нежная, что ли, нежная-белоснежная. Но кто знает, что у тебя на уме? У британцев когда-то была легенда о белых леди, которые приносят несчастья.
Вот уж приятная тема для разговора! – про себя возмутилась Рыжик. – Какая ему разница, что у меня на уме, и какое мне дело до каких-то британских леди! Но, пожалуй, она почему-то немного испугалась. А у Артема было довольное выражение лица, как будто он и добивался страха пополам с возмущением, а Рыжик порадовала его своей предсказуемостью. И от этого Рыжик испугалась еще больше: он же играет с ней, дразнит, но зачем?
Потом они сидели в маленьком ресторанчике. Днем здесь никого не было – только еще одна парочка притаилась в углу. Девушка хихикала, парень намеревался ее поцеловать, и она не особенно сопротивлялась. Рыжик страшно им завидовала.
