глаз ручьями лились слезы. Нахмурившись, мужчина медленно повернул голову к Алексу, и горделиво вскинул подбородок:
– В банке! Глухой ты уб…
Он не смог закончить фразу, ведь острый клинок молниеносно вонзился в его плечо, заставив взвыть от жгучей боли.
Несколько секунд Алекс наблюдал за ним, склонив голову набок. Теперь он надеялся, что почувствовав боль и серьезную опасность своего положения, Мойсов все-таки сдастся и без лишних уговоров покажет свой сейф с деньгами. Но буквально через минуту мужчина, с торчащим ножом в плече, снова нахмурил широкие брови и выстрелил яростным взглядом в Алекса, словно сумел преодолеть боль от острого лезвия.
– В геройстве нет ничего хорошего, – спокойно сказал Алекс, подходя к нему. – Оно губит людей. Поверь, я не хочу делать больно ни тебе, ни твоей жене. Но если ты будешь продолжать молчать, я продолжу метать нож.
– Вас найдут! – со злостью бросил Мойсов. – Посадят за решетку.
Алекс сел на корточки и взялся за рукоять. И не обращая внимания на его слова, снова спросил:
– Где деньги?
– В банке! Я же сказал, они в банке! Ты глухой что ли?!
Пошевелив ножом, торчащим в плече мужчины, Алекс снова повторил вопрос.
– Хватит! – орал Мойсов, взвывая от боли. – Хватит!
– Я прекращу это, когда ты ответишь мне. И перестань лгать, ты не доверяешь банкам. Где деньги?
– Ублюдок! Уб… Хорошо! Хорошо! Хватит…
Не спеша убрав руку, Алекс настороженно наблюдал за содрогающимся хозяином дома. Тот пытался отдышаться, но при каждом вдохе кривился от боли. Кровь из раны запачкала его рубашку, пот стекал по бледному лицу, а женушка громко выла с заклеенным ртом.
– Пожалуйста, дайте воды… – просил он, закрыв глаза.
– Выпьешь, когда мы уйдем. А уйдем мы, когда ты ответишь на мой вопрос.
– Прошу… Я все скажу… Я знаю, чего вы хотите, знаю… Я все понял…
– Конечно ты знаешь, – усмехнулся Алекс. – Вот и говори.
– Пожалуйста! – взвыл мужчина, с трудом удерживая голову, которая то и дело перекатывалась с одного бока на другой. – Пожалуйста… Глоток воды… Я все скажу вам… Скажу.
Видя, как тот с трудом спасает себя от обморока, Алекс все же поднялся, повинуясь странному и усилившемуся предчувствию. Кто бы мог подумать, что Мойсов окажется таким мягкотелым и не сможет пережить один несчастный ножевой удар, да и то не поразивший ни единого жизненно важного органа.
Ругаясь про себя, Алекс направился на кухню, оставив этих двоих напарнику. Он никогда не шел на поводу у заложников и уж тем более не подносил им воды. Терзаемый тревожным предчувствием, он сделал это больше от того, что нуждался в минутной передышке.
Лицо под маской чесалось, кожа, словно, не дышала под плотной тканью. Взглянув на часы с большим циферблатом, он заверил себя, что оставшихся двух часов вполне хватит, чтобы выяснить, где спрятаны миллионы, а потом
