Это цветы от моих поклонников, – рассудительно заметил осел.
– С чего ты взял? – удивился Веня.
– Я стоял утром около пустой клумбы, с грустью смотрел на нее и думал: «Почему на ней нет цветов?» Вдруг появились женщины. Они начали кланяться мне и раскладывать передо мною цветы. Вкусные и пахучие.
– Красивые и пахучие, – поправил его Веня.
– Это все равно. Я очень люблю вкусные цветы и аплодисменты. Я по телевизору видел, как дарят вкусные цветы под аплодисменты.
– Они кланялись тебе, бросали тебе в ноги цветы и ты их ел?
– Нет. Это было не прилично есть при них цветы. Я начал кушать сразу, как только они ушли.
– Это озеленители. Они не кланялись тебе, а просто наклонялись и сажали цветы. И если бы они заметили, как ты ешь посаженные ими цветы, то мог бы получить палкой по загривку.
– Да? – удивленно спросил осел.
– Да. Сажать цветы, не наклоняясь, нельзя. Эти цветы их прислал сажать Кафнюк к приезду спонсора.
– Так это он мой поклонник?
– Сомневаюсь, что бы он был твоим поклонником.
– Значит, я что-то не понял. Хо-хо… – иронично усмехнулся осел.
– Наконец, ты понял, что что-то не понял, – улыбнулся Веня. – Пойдем тебе есть чем заняться. Я принес тебе французских философов: Жан Жака Руссо и Дидро.
В это время из административного здания вышли Имелов и Катков-Саваннский.
– Вы знаете, ученые в нашей стране сейчас в загоне. Они брошены на произвол судьбы. Обречены на выживание… – говорил Олимпий Петрович.
– Ничего, мы с вами поможем всем выжить, – сказал бодро Имелов и подумал: «Я нашел к нему ключик!»
– Уходим, – сказал Веня ослу. – Пока нас не стали ругать…
Имелов посмотрел на профессора, на парня, который у клумбы говорил с ослом и подумал: «Один блеет что-то о выживании науки, другой разговаривает с ослом… Святые люди… Таких просто грех не обмануть».
Имелов протянул профессору на прощание руку. Это была рука на миллион долларов.
– До свидания. Как только договор вами будет подписан, я тут же переведу деньги на счет зоопарка.
Профессор пожал протянутую руку и даже раскланялся.
– В офис!– сказал Имелов шоферу в машине и подумал о себе: « Кто гениален – тот гениален!»
«Нет, он ничего, – подумал Олимпий Петрович, глядя вслед отъезжающей машине. – У него сумасшедшие идеи, маниловские планы, но он готов вкладывать деньги в зоопарк и науку. Вот, что главное».
– Веня! – позвал он уходившего Вениамина. – Опять твой осел объел полклумбы.
– Что я могу сделать, Олимпий Петрович. У всех есть вредные привычки. И у него тоже. Кто-то курит. А он ест цветы…
– Я тебя прошу следить за ним.
– Хорошо, – сказал Веня и повернулся к ослу. – Ты должен перестать есть цветы. Это чужие деньги.
– Своих
