естественно, стали члены семьи, приютившие несчастного, и все узнали, что звали его Юсиф.
Главврач в больнице был добрый, мягкий, веселый придурок (каким он показался с первого взгляда новому пациенту), постоянно находившийся в прекрасном расположение духа, и с больными по давней привычке любил разговаривать как с несмышлеными детьми. Он любил повторять своим студентам и всем остальным, не имевшим никакого отношения к психиатрии:
– Запомните – медицина самая темная из наук, а психиатрия самый темный уголок этой темной, еще вовсе не изученной до конца науки.
С ним соглашались. Не спорить же…
Юсифа привели к нему, когда естественным образом у нового пациента от переутомления вследствие многочасового до хрипоты крика иссяк вулкан словоизвержения, так удачно и бурно начавшийся в открытом море. Главврач внимательно и глубоко заглянул в глаза бессловесного, как рыба, больного, содрогнулся внутренне от умного взгляда ничего общего не имевшего с обычно бегающими, сумасшедшими глазами обитателей психбольницы, усомнился, и начал тихим, успокаивающим голосом.
– Медицина, дорогой вы мой, самая темная из всех наук, а психиатрия…
Пациент нетерпеливо покивал, давая понять, что продолжать нет необходимости. Тогда понятливый главврач замолк, продолжая наблюдать за физиономией новенького. А тот в свою очередь так же вполне бесцеремонно вглядывался в лицо главврача, словно отыскивая в нем признаки душевной болезни. Главврач кашлянул. Юсиф отвел взгляд.
– Расскажите мне о себе, – сказал главврач. – Если не возражаете…
– Хорошо, – хрипло выдавил из себя Юсиф.
– Хотите воды? – спросил главврач. – Или чаю? У меня в термосе есть.
– Во-ды, – голосом умирающего попросил Юсиф.
Главврач поднялся из-за стола, налил в стакан из графина на подоконнике кабинета воды и протянул стакан Юсифу. Тот как-то подчеркнуто медленно выпил воду, словно это был целебный напиток, и вернул стакан.
– Как вас зовут? – спросил главврач.
– На свете много несправедливости, – не по существу ответил Юсиф, будто сообщал важную и очень свежую новость.
Главврач понимающе покивал, соглашаясь.
– Очень много, – уточнил Юсиф.
Помолчал. Главврач ждал. Прошла минута. Потом еще одна.
– Это все? – осторожно поинтересовался главврач.
– Нет, – сказал Юсиф. – Только начало.
– Так, так, – сказал главврач. – Пожалуйста, продолжайте.
– Когда я был маленький, – стал вспоминать Юсиф и перед глазами его стали вставать картинки, о которых он хотел поведать главврачу, и по мере их вставания он озвучивал текстом невидимые собеседнику картинки. – Когда маленький… Мы малыши играли в футбол на улице… Лет семь, восемь, девять… Лично мне было восемь… Мы играли в футбол… Мяч был такой тяжелый… А
