Повсеместно чинятся дороги, красятся подъезды, ленивые студенты бросают играть в «Доту» с танчиками, садятся за учебу и меняют гуманитарные вузы на технические. Совет Федерации спешно отменил собрание, все сенаторы поголовно вываляны в говне, не могут отмыться…
– Передайте своим телефонистам: еще раз номер перепутают, я вообще в стране военный коммунизм устрою, – говорю, зевая, и бросаю трубку.
Это бездельникам больше развлечься нечем, только трезвонить царю-батюшке, челобитные давать и всякую хрень спрашивать. А мне через несколько часов уже на работу.
Облепиховая история
1.
– Ыть! – крякнул, вылезая из потрепанного японского джипа, Шурик Тонов. – А это что за гипогоминиды на нашем любимом поле?
– Куманы, едрить их в дышло, – отозвался Кирюха Тонов, его брат, вылезая из авто вслед за ним.
Облепиховое поле перед Тоновыми тянулось далеко к горизонту. А неподалеку от него деловито раскладывала свой скарб у ржавого «ИЖ-Комби» пятерка чернявых особей мужского пола. Как раз те самые вышеупомянутые куманы, или, если правильно и по-научному, – кумандинцы.
– А там, далее, смотри: еще какие-то чингачгуки, – подал голос третий брат, двоюродный, Ванька.
– Азеры, – определил Кирюха. – А за ними наши, русские, местные, с деревни.
– Но, господа, позвольте, – грустно подытожил осмотр поля Шурик. – Этого поля слишком мало для такого количества народа. Не пора ли, пока не поздно, спрыснуть на Шульгинку? В Мирном так вообще…
– Унестись в прекрасное далеко мы завсегда успеем, – отозвался Кирюха. – Я вот думаю, для нас и в сих краях не все так безрадужно-элгебетешно… Та же деревня завтра утром свалит по тихой ленинской грусти в родной колхоз. Азеры огребут от приемщиков на второй-третий день. Остаются кумандинцы. Ну с ними мы что-то придумаем. Мы же полторы вышки образования на троих имеем, да?
– Это вызов нашему зверски коварному разуму! – гордо кивнул Шурик. – Мы принимаем бой!
– Погодите, пацаны, – попросил их кузен Ванька. – Я за вашими мыслями не успеваю. С чего это деревенская бригада обязана завтра свалить домой, и с какой радости азерам дадут по щам?
Ваньку Скабарихина Тоновы взяли на сбор облепихи только первый сезон. Он с радостью согласился, поскольку был наслышан про огромные заработки облепишников. А его, студента второго курса, вообще родичи деньгами сильно не грели. Здесь же можно было в день получить сумму в разы больше ежемесячной стипендии. Тем более под боком была прошаренная в облепиховых вопросах родня – братья Тоновы слыли матерыми сборщиками.
Правда, они слыли еще и пацанами шибко себе на уме. Не любили ничего объяснять никому, стараясь все свои делишки перетрясать в своем узком братском кругу, а если рядом был народ, общались меж собою краткими двусмысленными фразами и намеками.
На этот раз, вопреки стереотипному мнению, Шурик уже разинул было рот, дабы все разъяснить Ваньке, но тут к ним подкатил «крузак» с хозяином поля и охранником.
– О,
