теперь вот Стэнли снова ударило. Что на этот раз?
– Братишка, – позвал Милтон, запустив кофеварку. – Поди-ка сюда.
В прихожей слышалось какое-то движение. Милтон выглянул из кухни – и сердце оборвалось. Стэнли обеими руками вцепился в косяк ведущей в гостиную двери и бился виском о его край. Лицо застыло в болезненной гримасе, глаза остекленели, и от мерного, механического движения бьющейся о косяк головы Милтону стало жутко.
– Да ты… Черт!..
Чтобы оторвать брата от косяка, пришлось ударить по предплечьям. Руки обвисли, Стэнли пошатнулся, потеряв опору. Милтон оттащил его в гостиную и уложил на диван. Ободранный висок кровоточил, стеклянные глаза не мигали, голова моталась из стороны в сторону.
– Ну, будет тебе, успокойся. – Отхлестать братишку по щекам рука не поднялась. Милтон присел рядом с ним на диван, надеясь, что Стэнли вот-вот придет в себя.
Из кухни донеслось бормотание кофеварки, поплыл аромат льющегося кофе.
Стэнли затих, невидящий взгляд уставился в потолок.
Кофеварка в кухне зашипела и начала плеваться паром. Таймер не сработал; сгорит, подумал Милтон и поднялся на ноги.
Запекшиеся губы Стэнли шевельнулись.
– Милт…
– Сейчас приду, – он вышел из комнаты, неосознанно пытаясь оттянуть миг, когда на него обрушится новая беда. – Кофеварка сгорит.
Я сумасшедший, мелькнуло в мыслях. Что мне кофеварка, если рухнул весь мир?
– Милт, я…
– Помолчи! – крикнул он из кухни.
Выдернул из розетки шнур, бросил на стол. Пронзенное вечерним солнцем окно вдруг расплылось перед глазами, задрожало ярким пятном.
– Милт, – снова позвал Стэнли глухим, мертвым голосом.
– Иду. – Он тряхнул головой, на лету поймал свалившиеся очки, нацепил и вернулся в гостиную. – Ну, что стряслось?
– Я убил человека, – вымолвил младший брат.
Милтон внезапно перестал его различать – как будто упали очки и он со своей близорукостью оказался совершенно беспомощен. Он перевел дыхание, потер лоб и виски. Зрение понемногу возвращалось.
– Что ты врешь? – спросил он как мог хладнокровнее.
Стэнли сел, привалился плечом к спинке дивана. Модно подстриженные темные волосы скрыли виски, но возле уха виднелась струйка натекшей крови. Девятнадцатилетний парнишка нехорошо повзрослел, осунувшееся лицо стало озлобленным и упрямым.
– Я убил человека, – повторил он.
Милтон скрестил руки на груди. Со стороны поглядеть – новость его как будто не взволновала. Надо держаться, хотя бы один из двоих должен сохранять самообладание и не терять головы.
– Ладно, убил так убил. Сейчас я тебе – кофе с бренди, а после расскажешь.
Он снова ушел на кухню, насыпал
