И Эмма сначала думала, что он заинтересован в ней по другим причинам. Ее действительно привлекал его шарм, несмотря на значительную разницу в возрасте. Уже тогда Конрад прятал свой выдающийся подбородок под педантично подстриженной бородой и носил преимущественно темно-синие, сшитые на заказ двубортные пиджаки и рантовые ботинки с перфорацией. Волнистые волосы теперь были немного короче, но, как и раньше, падали ему на высокий лоб, и Эмма очень хорошо понимала, почему к адвокату так часто обращаются состоятельные женщины постарше. Они не могли знать, что хотя он и любил женщин, но в его эротических фантазиях для них не было места. Гомосексуальность Конрада была тайной, которую они хранили с Эммой с тех пор, как подружились.
Даже Филиппу она никогда не рассказывала о гомосексуальных предпочтениях Конрада, правда, из эгоистичных соображений, в чем признавалась себе в глубине души. Из-за внешности и обаяния Филиппа ему часто делали авансы, чего он уже не замечал: например, как симпатичная официантка предложила ему лучшее место в ресторане или кто-то мило улыбнулся в очереди в супермаркете.
Поэтому Эмме хотелось, чтобы ее муж тоже ревновал, когда Конрад иногда звонил ей, чтобы пригласить на обед. Пусть Филипп думает, что и у нее есть поклонники.
Конрад же оберегал тайну, чтобы не разрушить свою репутацию брутального мачо-адвоката. И регулярно появлялся на официальных мероприятиях с хорошенькими студентками, изучающими юриспруденцию. «Лучше вечный холостяк, чем педик в суде», – объяснил он Эмме свою позицию.
Поэтому жаждущие приключений вдовы со стильными прическами были разочарованы, когда Конрад объяснял им, что не берется за бракоразводные дела, а только за уголовные, да и то лишь за сенсационные, которые нередко считаются уже безнадежными.
Как в ее случае.
– Спасибо, что хочешь мне помочь, – сказала Эмма. Общие слова, но эта фраза помогла нарушить молчание.
– Снова.
После случая со сталкером Эмма во второй раз оказалась клиенткой Конрада. После той ночи в отеле, когда стала жертвой сумасшедшего. Серийного преступника, который до нее уже подкараулил трех других женщин в гостиничных номерах и электробритвой побрил их наголо.
После того как зверски их изнасиловал.
Причем часы, проведенные затем в больнице, оказались для Эммы не легче, чем само изнасилование. Она еще не совсем пришла в себя, как незнакомый человек опять производил какие-то манипуляции с ее естественными отверстиями. Она снова ощущала внутри вагины латексные пальцы и инструменты, которыми брали мазки для судмедэкспертизы. Хуже всего были вопросы, которые ей задавала седоволосая женщина-полицейский с покерным лицом:
– Где вы подверглись изнасилованию?
– В отеле Le Zen. Номер 1904.
– Там нет такого номера, фрау Штайн.
– Мне тоже так сказали, но это невозможно.
– Кто вас зарегистрировал?
– Никто.
