одновременно и обнадеживал и расстраивал. Если пострадавший реагирует на мокроту в бронхах, значит, рефлексы сохранены и он не в коме, но с другой стороны, постоянная одышка и хрипы постепенно выходили на первый план по мере решения проблем с травмами, которые только на первый взгляд производили впечатление ужасных. В основном это ушибы мягких тканей, ссадины, гематомы, и только перелом голени представлялся наиболее серьезным. Да огромный синяк на затылке и темени как бы намекал, что там под слоем кожи, крови и жира могут быть еще разбитые кости черепа и даже внутричерепная травма. О коварстве таких образований Башмин знал не с чужих слов. Эпидуральные гематомы развиваются незаметно, иногда часами, постепенно сжимая изнутри мозг и приводя к его вклинению в отверстие между черепом и первым позвонком, а это уже верная смерть.
Врача этот неизвестный парень уже немного раздражал. В коридоре стояли каталки и кресла с другими травмированными, требующими осмотра, а «Удава» никак не удавалось отправить в отделение. Слишком уж много травм было у него. И все требовали исключения более тяжелых, что могли быть скрыты под ушибами.
«История болезни» понемногу обрастала заключениями и данными анализов. Незаполненным пока оставался только «Осмотр в приемном отделении».
Травматолог понимал, что без помощи ему быстро не управиться.
Медсестра принесла и поменяла баллоны для капельницы, а Башмин принялся задумчиво изучать снимок черепа на негатоскопе. Рядом был закреплен снимок голени, на столе остались пленки с легкими в двух проекциях. Башмин почесал щетинистый подбородок, решительно направился к телефону и созвонился с Сергеем Герасименко, исполнявшим обязанности заведующего травматологией.
Пока вызванный врач добирался до приемного отделения, Башмин наспех оформил двух пострадавших с бытовыми травмами, не требующими операций. Одного с переломом предплечья отправил на рентген, выслушав упреки рентген-лаборанта, что их «неизвестный» обхаркал весь кабинет, и теперь, пока не уберутся, приема не будет. Травматолог развел руками, но этот жест рентгенологи не увидели. Говорить было нечего. Ну, обхаркал, что теперь? Он больной, ему можно. Вот если б он, Башмин, завалился в рентген-кабинет и сделал то же самое, было б странно.
Вместе, проведя короткий, но продуктивный консилиум, травматологи пришли к выводу, что травмы черепа у «Удава» нет. Более детальное обследование решили пока не проводить, так как безымянного пациента не отправишь на компьютерную томограмму без веских, обоснованных показаний, отделению это влетит в копеечку. С ногой все было ясно, голень перебита ровненько, как топором, но мягкие ткани при этом не рассечены, и, судя по гематоме, удар пришелся во что-то очень твердое, но при этом не острое.
– Как о бордюрный камень, – прикинул Башмин. – Если на угол, на излом, и еще сверху чем-то тяжелым. Но размозжение мягких тканей незначительное, значит, воздействие
