спиной о дверь, оказалось, что достаточно открыть ее, и тело мешком рухнуло вниз, прокатилось по откосу, скрипя гравием в темноте, а затем с хрустом впечаталось в стальную опору и шлепнулось в бетонный водоотводный желоб, подняв фонтан брызг.
Дальше Ане пришлось потрудиться. Рыжеволосый хоть и дышал, но был парализован, а весил килограммов девяносто, не меньше. Пришлось сесть на пол и, держась за трубу стоп-крана, упираясь ногами в тело, выпихнуть его наружу.
В момент падения здоровенного бандита поезд проходил по путепроводу над платным участком трассы М-4. Кувыркнувшись в воздухе, еще живой верзила приложился головой о металлическое ограждение, по инерции перевалился через него и рухнул прямо в кузов проезжающего внизу огромного самосвала с песком. За шумом мотора и звуками музыки, доносящейся из приемника, водитель не заметил удар. Тело довольно глубоко погрузилось в песок, и на ходу, набегающим потоком воздуха, его начало заметать. Через пару минут уже трудно было понять, что под песчаным холмиком упокоился остывающий труп.
После путепровода поезд еще сбавил ход, и Аня засуетилась, понимая, что времени на принятие решений и действия остается совсем немного. Поезд по большому счету двигался уже в черте города, хотя и через пустынные районы, через промышленную зону.
Сняв с Еремеенко жилетку и обыскав ее, проводница нашла только дорогой смартфон. Второй, совсем никудышный, остался в кармане джинсов, и она даже не стала его вынимать. Затем, уже подробнее обыскав жилетку, она наткнулась на небольшое количество денег. Там же нашелся военный билет.
– Вот тебе и геолог… – окончательно расстроилась Аня. – Чуть с солдатиком в койку не прыгнула. Нюх начинаю терять.
Со злостью она подумала, что живым солдатика выкидывать из поезда нельзя. Скорость уже совсем маленькая, путепровод позади, он наверняка выживет при падении, даже если переломается, затем придет в себя, доберется до полицейского участка и сдаст ее. Чертыхнувшись, Аня закрыла вагонную дверь и сходила в купе за кухонным ножом, чтобы без затей перерезать Еремеенко горло. Но когда она вернулась в тамбур, тот вдруг пришел в себя и увидел нож. Женщина опешила. Она прекрасно помнила, как Еремеенко за пару секунд разделался с двумя громилами, а значит, несмотря на плачевное состояние, представлял огромную опасность и для нее. Но выбора не было. Выставив лезвие ножа перед собой, она осторожно шагнула вперед.
Алексей понял, что против ножа ему не выстоять. Перец немыслимо жег глаза и не давал нормально дышать, кровь из рассеченных бровей заливала ресницы.
Судя по звуку, поезд плелся едва-едва, видимо, пробираясь по крупному городу. Это давало шанс. Не дожидаясь, когда проводница пустит в ход нож, Еремеенко поднялся на ноги, навалился на ручку замка, а когда дверь распахнулась, вывалился наружу, не примериваясь. Опешившая от такого поступка Аня осталась стоять с ножом в руке.
А для сержанта короткий момент слепого падения закончился суровым ударом спиной и ногами,
