брызнули слезы и носом пошла кровь.
– Я тебя предупредил, дерьмо. Даю сроку два дня. Не вернешь – тебе хана. Ты нас знаешь…
Через два часа должник, очухавшись, едва дополз до телефона. От этого звонка сейчас зависела его жизнь…
2
Почти до первого проблеска зари я разглядывал картинки в иллюстрированном порноиздании, пока журнал не выпал у меня из рук.
Сон мой был глубокий, сумбурный, отрывочный. Одна сцена сменяла другую.
Мне снился Рай. Я входил в его чудесные врата.
– Ты кто? – властно спросил меня Апостол Петр, гремя ключами.
– Сергей Никонов, – робея, ответил я.
Взглянув на меня сурово из-под густых сросшихся бровей, он быстро пролистал книгу моей жизни и сказал:
– Ты не сильно грешен. Можешь проходить.
Пройдя беспристрастный суд Апостола, я теперь ведрами ел золотые яблоки и часами занимался плотскими утехами с юными отроковицами, которые в земной жизни остались девственницами.
Среди одной из них я узнал свою знакомую – недавнюю покойницу Таньку Петрову. Сидя на суку золотой яблони, вся обнаженная, она расчесывала свои длинные волосы и пела песню любви и радости Новой Жизни.
Я потянулся к пышному нетронутому телу своей бывшей одноклассницы и тайной платонической любви, ответ на которую я не смог получить на Земле. Но она, как я не тянул к ней руки, оставалась для меня недосягаемой.
Неожиданно из-за облаков Седьмого неба появилась яркая радуга, которая через мгновение превратилась в большую уходящую за горизонт дорогу.
У края этой дороги я увидел сгорбленную фигурку своей бабушки. Теплое чувство согрело мое сердце. Это была долгожданная встреча, о которой я и не мечтал.
Тело ее было окутано в белые надгробные ризы, но на голове ее я заметил шелковый рязанский цветной платок. Вот только шушуна не хватало.
– Бабушка! Моя милая, любимая бабушка! Почему ты остановилась там, между Седьмым небом и Райским садом? Почему ты не желаешь подойти ко мне поближе? Я почти забыл твой облик, но я так по тебе соскучился. Прости, бабушка, за мою скверную память. Молю тебя, спустись ко мне!
Она молча исполнила мою просьбу. Теперь я мог различать черты ее лица. Но даже и сейчас нас разделяло значительное расстояние – около 20 метров.
– Подойди еще ближе, пожалуйста, – сказал я, – чтобы можно было коснуться тебя, как в детстве, снова погладить каждую морщинку возле твоих глаз.
– Нет, – бабушка отрицательно махнула рукой. – Ближе подойти я не могу. Мне это запрещено.
– Но почему нельзя? Кто придумал такой нелепый запрет?
– Небесные силы свыше, – ответила она.
– Не может быть, – в отчаянии закричал я, – я верю в справедливость Бога!
– Бога, Бога… – повторило за мной райское эхо…
Я проснулся и вернулся в реальность. Мой мозг
