гиены! Позавчера они опетушили вора в законе Мамона – бедолага в результате напрочь свихнулся, вчера забили до смерти авторитета Лорда. Сегодня твоя очередь. За тобой придут незадолго перед отбоем! – Яковлев повертел шеей, проверяя, нет ли поблизости посторонних. – Поверь, капитан, я искренне тебе сочувствую! – На лице прапорщика отразилось неподдельное сожаление. – У меня брат под Кандагаром погиб. В общем, хочу помочь! Давай так… Я принесу бритву или веревку. Ты симулируешь попытку самоубийства. Я буду наготове, подоспею вовремя, подниму тревогу!.. Тебя отправят в санчасть. Перекантуешься там недельку-другую, а дальше… дальше, даст бог, обойдется! – Геннадий выжидательно замолчал.
– Нет, не надо! – холодно улыбнулся Константин. – За заботу спасибо, но веревки с мылом ты лучше для прессовщиков приготовь. Им они больше понадобятся.
Пораженный прапорщик отступил на шаг. Происходящее никак не укладывалось в его сознании. Человек не боится пресс-хаты с пятью здоровенными, разожравшимися на «кумовских» харчах мерзавцами внутри?! Абсурд! Ведь одно лишь упоминание о злополучной камере номер 66 заставляет сжаться сердце любого самого крутого постояльца «крытки»! Вместе с тем Яковлев нутром почуял – «афганец» вовсе не хорохорится. Просто ему плевать с высокой колокольни и на «кумовскую» немилость, и на злобную свору дрессированных козлов. От бывшего спецназовца исходила мощная волна властной уверенности в себе. В серых глазах отражалось абсолютное презрение к надвигающейся опасности.
«Настоящий боец! – с уважением подумал Геннадий. – Будет драться до последнего! Не обращая внимания на численное превосходство противника. Не опасаясь ни смерти, ни увечий, ничего! Жаль, что такой классный мужик погибнет, превратится в окровавленный кусок мяса… или наоборот? Может, ссученным действительно вскоре позарез понадобятся веревки с мылом? В случае провала их миссии не отличающийся гуманностью майор Афанасьев запросто расформирует пресс-хату, без сожаления отдаст былых холуев на растерзание заключенным. Гм-м, судя по всему, подобный вариант не исключается. Ведь в конечном итоге побеждает не тот, кто сильнее физически, а тот, у кого крепче дух!»
– Ладно, как знаешь! – вслух сказал Яковлев. – Удачи тебе, капитан!
Дождавшись, пока надзиратель уйдет, Константин оборотился лицом на восток, истово перекрестился и начал шептать православные молитвы: сперва «Отче наш», потом своему ангелу-хранителю и наконец великомученику Дмитрию Солунскому[29]… Закончив, он снова перекрестился, с минуту постоял неподвижно и принялся не спеша разминаться…
Камера № 66
21 час 50 минут
В ожидании «бесплатного развлечения» ссученные возбужденно переругивались, распределяя второе, третье, четвертое и пятое места в очереди. Первое безапелляционно, не вступая в дискуссии, занял пахан.
– Нэ лэзь, малчышка! – рычал Шамиль Удугов на Васю Клюйкова, нагло вознамерившегося пристроиться вслед за Крыловым. –
Великомученик Дмитрий Солунский в земной жизни был воином и почитается на Руси покровителем воинов. На иконах он изображается в доспехах, с копьем и мечом в руках.
