дело не столько в финансах, сколько в политике, – продолжал Алан. – Я это знаю, и ты это знаешь. Я только что, у тебя на глазах разорвал штрафную квитанцию, выписанную по всем правилам. Разорвал из политических соображений.
Китон бледно улыбнулся:
– Ты достаточно долго живешь в этом городе, и ты знаешь, как тут делаются дела, Алан. Рука руку моет.
Алан облокотился на спинку кресла, которое издало серию протестующих скрипов и щелчков – эти звуки часто снились ему после длинных тяжелых дней. Как раз таких, каким обещал быть сегодняшний день.
– Да, – сказал он. – Рука руку моет. Но до определенных пределов.
Китон снова насупился:
– Что это значит?
– Это значит, что всему есть предел. Даже в маленьких городах, где все друг на друге повязаны. В какой-то момент политика кончается. Наверное, нужно тебе напомнить, что я не назначен на эту должность городским советом. Меня выбрали горожане. Наши избиратели. И избрали они меня для того, чтобы я их защищал, охранял и поддерживал правопорядок в городе. Я присягнул. То есть дал клятву. И я сделаю все, чтобы ее сдержать.
– Ты что, угрожаешь мне? Потому что если ты мне угрожаешь…
И тут взревел фабричный гудок. В помещении он звучал приглушенно, но Дэнфорд Китон все равно подскочил как ужаленный. Его глаза на мгновение широко распахнулись, а руки намертво вцепились в стул, на котором он сидел.
Алан опять удивился. Он же весь возбужден, как кобыла в течке. Что с ним такое?
Впервые у него появилась мысль, что у мистера Дэнфорда Китона – главы городской управы Касл-Рока еще с тех времен, когда сам Алан даже не слышал об этом городке, – рыльце может быть в пушку. По самые уши.
– Я тебе не угрожаю, – сказал он спокойно.
Китон немного расслабился, но все же не до конца… как будто он опасался, что гудок вновь пропоет свою песню, чтобы выставить его в дураках.
– Вот и хорошо, потому что дело не только в деньгах. Городская управа вместе с тремя окружными уполномоченными согласовывает наем – и увольнение – помощников шерифа. Плюс еще уйма всяких согласований, о которых, надеюсь, мне нет нужды тебе напоминать.
– Это всего лишь формальность.
– Так было раньше, – согласился Китон. Потом достал из внутреннего кармана сигару «Руа-Тан» и стал разминать ее между пальцами, хрустя целлофаном.
И кто кому теперь угрожает? – подумал Алан, но вслух этого не сказал. Он просто откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на Китона. Китон выдержал этот взгляд всего пару секунд и снова уставился на сигару, продолжая шуршать упаковкой.
– Если ты еще раз поставишь машину на месте для инвалидов, я сам тебя оштрафую, и эта квитанция не полетит в мусорную корзину, – сказал Алан. – И если ты еще раз поднимешь руку на кого-нибудь из моих помощников, я предъявлю тебе обвинение в нападении на сотрудника при исполнении. И это произойдет вне зависимости от того, сколько так называемых согласований мне требуется от управы. Потому что политика тут уже не действует. Ты это понимаешь?
