Адам. – Я думаю, на уровне Уолтона и Воан-Уильямса[8]. Заслуживает ли он этого – другой вопрос. На мой взгляд, Чарльз Шортхаус бездарен.
– И он не любил брата?
– Терпеть не мог. И каких-то особых причин для этого, насколько мне известно, не было. Просто антипатия. Виделись они очень редко.
Дорога расширялась. Справа мелькнул песчаный карьер, а затем они въехали в лес, промозглый, похожий на пещеру. На опушке у выезда стоял коттедж, видимо заброшенный. Здесь они свернули налево.
– Почти на месте, – пробормотал Фен.
Через пару сотен ярдов автомобиль со страшным шумом свернул на гравиевую подъездную дорожку, ведущую к дому композитора.
– Левое крыло тарахтит, – пояснил Фен. – Видимо, крепление ослабло.
Через несколько секунд подъездная дорожка поворачивала вправо и заканчивалась у солнечных часов, обсаженных кустами лаванды. Автомобиль остановился у солидного двухэтажного дома, сложенного из красного кирпича.
Фен выключил зажигание, но двигатель спустя пару секунд неожиданно «взбрыкнул», а затем еще раз, видимо не удовлетворившись первой попыткой, и только потом затих.
– Забавно он себя ведет, – задумчиво проговорил Фен. – Я так до сих пор и не понял причину. Ладно, давайте посмотрим, что там с крылом.
Но им не дали это сделать. Входная дверь отворилась, и оттуда появилась невысокая длинноносая женщина.
– Прекратите шуметь, – свирепо зашипела она. Голос у нее был низкий и хриплый. – Вы мешаете маэстро. – Она замолкла. От негодования ее блестящие маленькие глазки едва не вылезли из орбит. – Мистер Лангли, уж вы-то должны были знать. У нас визитеры оставляют свои машины за воротами. Маэстро работает!
– О каком шуме идет речь? – удивился Фен. – Во-первых, двигатель давно выключен. А во-вторых, «Лили Кристин» работает очень тихо. Это крыло немного стучало, но и вы тоже станете стучать, если у вас ослабнет крепление.
– Шум был, – твердо заявила сердитая женщина. – И нечего отрицать. А когда маэстро работает, кругом должна быть полная тишина. Мозг у него настолько чувствительный, что его тревожит даже слабый шорох.
– Хорошо, – сказал Фен, – будем иметь это в виду. Но сейчас мы хотим поговорить с мистером Шортхаусом.
– Об этом не может быть и речи. – Женщина насупилась. – Маэстро творит. Разве можно его беспокоить.
– Но, мисс Торн, – произнес Адам как можно мягче, – передайте маэстро, что мы хотим его видеть. У нас важное дело.
– Не могу. Если вы хотели увидеть маэстро, надо было заранее договориться.
– Мисс Торн, мы приехали из Оксфорда.
– Мистер Лангли, ничего бы не изменилось, даже если б вы прилетели с Марса.
– Извините, – вмешался Фен, – но я представляю Метрополитен-оперу. Приехал обсудить с мистером Шортхаусом условия постановки «Орестеи».
– О, – воскликнула мисс Торн,
Уолтон У.Т., Воан-Уильямс Р. – известные британские композиторы и дирижеры.
