весною 1895 г. в делопроизводство по устройству Всероссийской выставки 1896 года в Нижнем Новгороде[99]. Содержание мое сразу повысилось до 100 р. в месяц. Начальником делопроизводства был Иван Николаевич Лодыженский, пожилой, маленький, редко некрасивый, но умный и образованный человек, говоривший и писавший на нескольких европейских языках, имевший все данные для крупной бюрократической карьеры, но ее не сделавший по причинам, доподлинно оставшимся мне неизвестными. Вредили ему, вероятно, его весьма дурной характер и, по-видимому, что-то в его прошлом, связывавшее его, между прочим, с Ковалевским, в молодости пострадавшим за «красноту» и сидевшим в крепости[100].
В выставочном отделении я попал на спешную, кипучую работу преимущественно редакционного свойства. Приходилось редактировать журналы выставочной комиссии и ее подкомиссий и писать исполнения по журналам. Работы было много. Постепенно я отходил от переменных звезд С. П. Глазенапа. Искал оправдания в том, что интересовала меня преимущественно теоретическая часть астрономии – небесная механика, отнюдь не составлявшая специальности С. П., преимущественно популяризатора-астронома и в некоторой степени астронома-практика. Но хозяином кафедры был С. П. Хочешь не хочешь, ориентируйся на него. А к практической астрономии я склонности не имел. Не примиряла меня с работою при С. П. и оценивавшаяся мною лишь с комической стороны сантиментально-поэтическая его настроенность. В результате я окончательно отошел от астрономии, которую мне навязывали взамен астрономии, которую я любил и которою занимался в бытность мою студентом под руководством профессора Жданова, впоследствии попечителя Московского учебного округа. Однако мне не раз пришлось, особенно в старости, пожалеть о проявленном мною в этом случае малодушии. Как ни неблагоприятно сложились обстоятельства, можно и должно было претерпеть и выждать, не сходя с лучшего в жизни пути научной деятельности.
Возвращаясь к воспоминаниям о службе и о людях, с которыми она меня свела, упомяну, что помощником Лодыженского по его должности заведующего временным выставочным делопроизводством при Департаменте торговли и мануфактур был некто Бобовкин. Делопроизводителей было 6 – Бильбасов, Депрерадович, Мей, Фелькнер, фон Крузе, я – шестой. Я был последний по времени назначения. Прикомандирован был к делопроизводству и состоявший одним из младших чиновников особых поручений при министре финансов камер-юнкер С. Т. Филиппов – сын государственного контролера, весьма в свое время популярного Тертия Ивановича Филиппова. Бобовкин не справлялся с редактированием журналов комиссий и наиболее сложных делопроизводственных бумаг, перегружая этим работу Лодыженского. Притом он отличался крайнею рассеянностью и неаккуратностью в ведении делопроизводства. В результате очередной оплошности, переполнившей чашу терпения злого и раздражительного Лодыженского, Бобовкин был смещен и, хотя по времени поступления я был последним
Проведение, под патронажем Министерства финансов, Всероссийской промышленно-художественной выставки в Нижнем Новгороде было намечено еще при Александре III. При Николае II она была приурочена к его коронации, после которой выставка и проходила. Ее открытие состоялось 28 мая, закрытие – 1 октября 1896 г.
В начале 1869 г. В. И. Ковалевский, будучи студентом Земледельческого (впоследствии – Лесного) института в Петербурге, сблизился с революционером-террористом С. Г. Нечаевым, который, после организованного им в Москве зверского убийства студента И. И. Иванова, скрывался от полиции у В. И. Ковалевского и его знакомых. В январе 1870 г. он был арестован по делу С. Г. Нечаева и заключен в Петропавловскую крепость. В июле 1871 г. В. И. Ковалевский вместе с другими обвиняемыми предстал перед Особым присутствием Петербургской судебной палаты, которая оправдала его и освободила из крепости. Вместе с тем, В. И. Ковалевского лишили права поступления на государственную службу и отдали под надзор полиции. Он был близок к народникам на протяжении 1870-х гг., пока в 1879 г. не сумел добиться определения в Министерство государственных имуществ (
