Гури вдруг осознал какую цену, заплатил старик за его свободу. Понимание этого вызвало на его глазах слезы. Он потерял еще одного по-настоящему близкого человека, который заменял ему отца в годы заточения в темном месте.
Глава 2. Гури
Это стало для него еще одним ударом, еще очередной раной в сердце, которая на много лет оставляет свой след. Первым таким ударом для него был – смерть матери. Тогда он был еще совсем маленьким мальчиком, для которого весь мир заключался в теплых солнечных днях наполненных беззаботностью и детским счастьем. Однако ничто не вечно. Счастье хрупко как стеклянная ваза, или как капля росы на травинке.
***
Обычное солнечное утро не предвещало беды для юного Гури. По привычке он, проснувшись, открыл окно, впуская в свою комнату солнечные лучи. Затем мальчик выпрыгнул из окна и босиком отправился бежать в пестрый луг, где его ожидали сверстники.
Однако в этот день, вернувшись обратно в свою хижину, Гури заметил скопившихся односельчан. С интересом мальчик торопливо направился к дому.
«Матерь твоя умерла!» – сообщил ему кто-то из толпы. Гури не поверил своим ушам. А когда вошел в хижину, то увидел мать. Она лежала на лавке бледная и спокойная, сложив руки на груди, совсем не похожая на себя при жизни. В горле у мальчика заклокотало, сердце сжалось. Слезы хлынули из глаз ручьем. «Мама!» – выпалил Гури, все еще не веря всему этому. Как ошалелый он взял ее за руку, стал ее тормошить, словно она спала.
«Спокойно, Гури», – старался его кто-то утешить. Но мальчик не мог успокоиться, он громко плакал, все время повторял одно самое простое слово – мама. В этот минуту ему казалось, что весь этот мир был несправедлив к нему. Приветливые лучи солнца, проникающие в окно, не дарили ему привычного чувства радости и счастья.
***
Даже после похорон матери он все еще не до конца верил в это. Ему казалось, что пройдет еще совсем не много время и все вернется назад. И снова его мать будет звать зычным голосом, когда он будет гулять по лугу, снова увидит ее улыбающееся лицо.
Гури подолгу прятался от всех в старом хлеву, сидел на душистом сене. Слушал тихое воркование голубей на крыше. Наблюдал за пылинками, искрящимися под лучами солнца, которые проникали через щели досок. Ожидание прихода того старого прошлого томило его, заставляло углубляться в себя. Вместо привычного радушия и жизнерадостности он приобретал черты замкнутости и молчаливости. Теперь друзьями его стали птицы, что жили на крыше, большой черный жук, обосновавшийся в сыром углу хлева.
Именно сидя здесь в этом любимом месте, в этой тишине рождались для него простые истины. Он, столкнувшись с новой гранью жизни (с ее особенностью – непостоянством), теперь осмысливал ее по-новому.
«Гури, пойдем с нами. Сегодня хороший солнечный день», – звали его сверстники, когда он опять забирался в хлев. Юркие
