что мы выживем, ничтожно мала. Моли своего Бога, чтобы он дал шанс жизни нам.
– Если бы я был один, то я лучше бы предпочел умереть в этих водах, чем стать рабом. Но я не один, со мной дочка. Я единственный человек, который остался у нее в этом мире, – негромко произнес Барвин, обращаясь больше не к старику, а просто произнося свои мысли вслух.
Еще один шквал сильно и резко накренил всю галеру. Люди, не ожидавшие такого толчка, повалились в левую часть корабля. Барвин неловко упал, по голове что-то ударило тяжелое. В глазах потемнело.
***
Знакомые очертания его родного берега, лица тех, кого он знал раньше в той свободной жизни, смутные воспоминания проплывали целой вереницей. Что-то не давало ему покоя. Ощущение переживания за кого-то приводило его почти в ужас. Звуки моря смешались с непонятным гонгом, отчего голова сильно болела и раскалывалась. Наконец, все видения стали рассеиваться, остался лишь пустой жидкий свет, который пробивался к нему в сознание. Мужчина слышал чьи-то голоса. Может быть, это была речь близких людей, которых он потерял в тот свой первый день рабства, а возможно, что все это было лишь плодом воображения человека.
Холодная вода из ведра, которую вылил на него моряк, привела его в себя. Ощущая соленый привкус на губах, Барвин медленно приоткрыл глаза. Солнечный свет пробивался сквозь щели сюда в трюм. В душе у человека на какой-то момент шевельнуло чувство радости жизни. Он снова был жив. Но для чего? Чтобы быть рабом? Сразу же отогнав от себя эти мысли, Барвин подумал о своей дочери.
Медленно приподнимаясь с деревянного пола, раб стал оглядываться. Мерный скрип весел, потные спины людей говорили о том, что они опять плыли. Опять все то же самое. Рабство.
– Где моя дочь? – выдавил из себя глухим не своим голосом Барвин.
– Там, – небрежно ответил моряк. – Вставай, за работу.
Мужчина потрогал свою голову, она была почти вся покрыта липкой кровью. Рядом сидевший раб озадаченно посмотрел на пострадавшего.
– Сколько времени я был без сознания?
– Несколько дней. Все время пока бушевал шторм, – констатировал другой раб.
Сжимая в руках весло, Барвин стал грести, помогая соседу. Опять серые и безрадостные мысли окутали его сознание. В душе он мечтал о побеге.
После однообразной двухчасовой и изнуряющей работы, надсмотрщик приказал рабам остановиться, убрать весла. Они прибыли в неизвестный портовый город. Оживленный шум на палубе, крики капитана, говорили о том, что корабль готовится к чему-то важному. Незамедлительно трое моряков и один торговец, спустились в трюм, поочередно стали поднимать пленников наверх.
Барвину чудом удалось очутиться рядом с дочкой. Когда он поднялся на палубу, то увидел, на песчаном берегу портовый город. Солнце было уже высоко. Наконец-то, многодневная буря, которая едва не потопила галеру, успокоилась.
Глава
