я думаю, что он знает о моем разговоре с отцом или обо мне, о том, каков я и как веду себя в школе, но потом мой взгляд падает на сумку, на которой красуется крупно выведенное черным маркером одно из самых грязных ругательств. Ручка разрезана пополам.
Я снова гляжу на младшего брата.
– Люди бывают вредными по многим причинам. Иногда они вредные просто от природы. Иногда им кто-то делает какую-то гадость, и они, даже сами этого не понимая, перенимают всю эту вредность, выходят в большой мир и так же вредничают по отношению к другим. Иногда они вредные, потому что боятся. Иногда решают сделать гадость другим, прежде чем те, другие, сделают гадость им. Это такая «вредность-самозащита». – О ней я очень много знаю. – А кто тебе сделал гадость?
Дасти поднимает руку и трясет головой, как бы говоря: нет, в подробности вдаваться не будем.
– А почему, когда кто-то боится, он делает гадости?
– Потому что, может быть, кому-то не нравится, кто он такой, но есть другой парень, который точно знает, кто он такой, и кажется чертовски бесстрашным. – Я гляжу на сумку. – Ну, это может оказаться страшным, и хотя и не должно, но все это может заставить первого парня думать о себе еще хуже.
– Даже если другой парень не пытается сделать кому-то хуже, он просто остается собой?
– Вот именно.
– Ну и гадость.
– Я могу что-нибудь сделать?
– Просто не будь вредным.
– Не могу ничего обещать, разве что по отношению к тебе, братишка, я никогда не буду вредным.
Мы пьем, как двое старых товарищей, и чуть позже я говорю:
– Знаешь, я ведь могу починить тебе сумку. Или смастерю новую. Прочную, как танк.
Он пожимает плечами.
– Да я и без нее обойдусь.
Произносит он это таким тоном, что мне хочется купить ему все сумки на свете или из чувства солидарности самому начать носить такую же.
– А что, если я смастерю тебе что-нибудь еще, а? Что тебе всегда хотелось. Не стесняйся. Самое заветное желание.
– Робота «Лего».
– Который сможет делать за тебя уроки?
Он качает головой.
– Не-а, с этим я уже разобрался.
Я откидываюсь на спинку стула и потираю подбородок, словно напряженно размышляю.
– Ладно, тебе, наверное, хочется такого, который выполнял бы твою работу по дому.
– Не-а.
– Может, тогда беспилотник?
– Я хочу такого, который мог бы стать моим другом.
Эти слова действуют как удар под дых. Я едва не теряюсь, но вместо этого киваю, снова потираю подбородок и допиваю сок.
– Считай, что все сделано.
После ужина мы с папой сидим на диване, и я показываю ему самое свежее видео «Девчат», снятое две недели назад на фестивале в Индианаполисе. Блестки на платьях сверкают, огни стадиона сияют, зрители в восторге. Все эти краски. Вся эта жизнь. Не уверена,
