просто решили убедиться. Ведь на самом деле нам к чёрту не нужен русский электорат. Как вы верно заметили, это ленивые немотивированные люди. Мы знали, что вы порвали все связи с этими мерзавцами. А правда состоит в том, что правительство в перспективе хочет избавиться от русских на острове. Закрытые опросы показывают, что коренные жители страны, и конечно, все европейски образованные граждане не выносят присутствия русских. Греко-киприоты привыкли к соседству с турками, те хотя бы компактно расселились на севере и не маячат в поле зрения. А вот вездесущие русские живут среди нас, внедрились в наше общество, паразитируют и злоупотребляют своим положением…
– Остановитесь, Миллер, вы тратите своё и моё время. Ещё раз повторяю, я не имею никакого отношения к русским. Не больше, чем к британцам, живущим на острове. Для меня это такая же безликая масса, как всякий, кто живёт на Кипре. Я не знаю персонально ни одного русского киприота. С чего вы вообще взяли, что я русский, мне не знаком даже их язык!
И тут Стоун сделал импульсивный, необдуманный жест. Хотя самому ему показалось, что он лихо пошёл ва-банк. Резко встав и перегнувшись через стол, он сказал страшным хриплым голосом, по-русски не на русском языке а именно по-русски:
– Антошка! Не п..ди, сучонок! Язык он не знает! Хочешь в большую политику работай с нами. Хочешь сохранить свой сраный бизнес работай с нами. Хочешь сохранить вообще свою жизнь работай с нами. У тебя уже нет выбора с этого момента.
Из присутствующих эту тираду понял только Антонис Демескос.
Паниотис продолжал на всякий случай глупо улыбаться.
Костас, хоть и не понял, что было сказано его партнёром, но прекрасно догадался, что это было сказано на русском, причём сказано носителем языка. И в эту секунду он тоже удивлённо глазел на Стоуна.
Демескос вжался в кресло. Выражение его лица прекрасно иллюстрировало бы статью «Паника» в Википедии.
Стоун наслаждался эффектом. Впрочем, недолго. Через несколько секунд Демескос закричал «Охрана!» Но ничего не произошло. Паника хозяина стала нарастать, он не замечал, что под воздействием шока стал звать своих телохранителей на русском языке. Первым сообразил, что происходит Паниотис. Он вполголоса предположил-предложил боссу греческое слово «филака» – охранник. Демескос спохватился и закричал уже на греческом.
Стоун понял, что совершил ошибку, ва-банк не удался. Он смягчил интонации и вернулся к английскому.
– Господин Демескос, сейчас вы совершаете ошибку. Вы заинтересованы в нас, так же как и мы в вас. Ваши заигрывания со штабом оппозиции и дублирующим кандидатом нам известны и потому бесперспективны.
– Я не знаю, кто вы, но выметайтесь из моего дома! Если правящая партия прибегает к таким методам и к таким личностям, то нам не по пути. Я буду разговаривать с прокурором, он мой хороший знакомый, на предмет законности ваших методов. Прошу вас больше не связываться со мной, не звонить и не писать. Что до ваших угроз, вы, идиоты, не понимаете,
