побеждавшие всех врагов своим оружием и своей доблестью, так же стыдились быть побежденными… Питая в себе такие мысли, оба войска сражались очень храбро…» – так свидетельствовал византийский историк Лев Диакон.
Русские укрылись в Доростоле. Византийцы осадили город. Два месяца император Цимисхий безнадежно атаковал Доростол. Решающий бой замыслил дать Святослав 20 июля 971 года, в день Перуна. Собрал князь свою дружину, поклонился ей, обратился с напутственным словом: «Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим – должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые не принимают позора («мертвыи бо срама не имамъ»). Если же побежим – позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь». И ответили воины: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим».
…Но изменить присяге!
Но заслужить бесчестье в род и род!
Что могло быть горше для мужественного пращура поэта? Этого же более всего опасался и сам Пушкин.
…Русские полки вышли из крепости, построились в боевую фалангу и, выставив вперед копья, устремились на византийцев. Падали наземь кони, сраженные русскими стрелами, а всадников кололи длинными копьями. С победными криками стали теснить дружинники византийцев. Сам Цимисхий пришел на помощь своим войскам. Окруженный отрядом «бессмертных» – самых знатных и лучших своих воинов, он ринулся в бой. Внезапно налетела буря с дождем, клубы поднявшейся пыли запорошили глаза дружинникам – словно сама природа пришла на помощь византийцам.
Отважно рубились Святославовы воины, немало смельчаков полегло в том бою. Но не пришла желанная победа, не было и бесславного поражения. Русичи прорвали кольцо противника и вновь укрылись за стенами Доростола.
И понял тогда Цимисхий – не взять русских силой. Нужно вести с князем переговоры о мире.
К дунайскому берегу, в окружении знатных всадников, на статном скакуне, весь в сверкающих золотом доспехах, подъехал император Византии. В нетерпении гарцевали на берегу воины из императорской свиты, с нескрываемым любопытством всматривались они в скифскую ладью, приближавшуюся к берегу. Так где же этот непобедимый славянский полководец? Не видно златых царских одежд. Как отличить князя Святослава от простых гребцов?
Пристала ладья к берегу, князь бросил весла, и тогда поняли византийцы, что этот плечистый, крепкий воин с голубыми, как воды Дуная, глазами и есть сам Святослав.
Вот как описывает византиец Лев Диакон облик Святослава (свидетельство единственное и потому бесценное): «…умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой (усами). Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос – признак знатности рода. Крепкий затылок, широкая грудь, и все другие части тела вполне соразмерные. Выглядел он угрюмым и диким.
