наоборот – препятствуют развитию будущей идентичности.
Что же мы называем самым ранним и самым недифференцированным «чувством идентичности»? Я считаю, что это чувство возникает в результате общения матери и ребенка, общения, пронизанного ощущением взаимной надежности и взаимным узнаванием. «Чувство идентичности», во всей его младенческой простоте, дает первый опыт того, что позже – когда нахлынет «настоящая» любовь – получит название чувства «благоговейного присутствия», тоска по которому никогда не покидает человека.
Отсутствие или искажение этого чувства могут опаснейшим образом ограничить способность личности к идентификации. Глобальная необходимость идентификации подготавливается всем ходом юношеского развития, требующего от подростка отказа от мира детских грез и доверчивого вступления во «взрослую» самостоятельную жизнь.
С этой точки зрения к перечисленным шести пунктам я должен добавить седьмой, а именно – вклад каждой стадии развития в становлении «главного» человеческого стремления. Уже сформированное, это стремление у взрослого человека всегда превалирует над любыми стремлениями и любыми отчуждениями зрелого возраста.
Каждая последующая стадия и каждый последующий кризис всегда соотносятся с основными институализированными устремлениями человеческой натуры по той простой причине, что жизненный цикл и система общественных установок эволюционируют совместно. Отношения между ними двоякого рода: каждое поколение привносит в свои установки осадок пережитых инфантильных потребностей и юношеских страстей, и с помощью этих установок – в свою очередь – поддерживает свою жизнестойкость – по крайней мере, пока эти установки работают.
Если я определю религию как такую систему взглядов, с помощью которой человек пытался как-то подтвердить чувство базового доверия, то тем самым я опровергну попытку отнесения религиозного мировосприятия к проявлениям ребячества или – более того – к регрессивным проявлениям, хотя ни для кого не секрет, что практика и теория религии как формы общественного института отнюдь не исключают тотального инфантилизма. Как только мы преодолеваем универсальную амнезию всех «пугающих» сторон нашего детства, то сразу же с благодарностью осознаем, что розовый флер детства сохраняется на всю оставшуюся жизнь. Доверие перерастает в веру – в жизненно важной необходимости которой человек убеждается тем или иным способом. Мне кажется, что религия является древнейшим институтом (в смысле системы взглядов. – Примеч. перев.), предназначенным для облаченного в обрядовую форму возобновления чувства доверия в виде веры.
Эта система взглядов дает точное и ясное определение чувства греха, от которого она и призвана защищать человека. Если вспомнить о том, что религиозный способ поведения включает в себя «детское» подчинение творческой силе Божьей, стоящей у колеса земной Фортуны и обеспечивающей
