чувство еще не смутило спокойствия его души. Поэтому с некоторым испугом, смешанным с удивлением, думал он о встрече, которая прервала его спокойную прогулку. Граф де Бармон вдруг обнаружил, что красота доньи Клары и ее милые слова произвели на него сильное впечатление и что ее образ преследует его.
– Полно, полно! – сказал он, несколько раз покачав головой, как бы для того, чтобы прогнать докучливую мысль. – Я, верно, сошел с ума.
– О чем это вы, капитан? – спросил Мигель Баск, воспользовавшийся восклицанием графа, чтобы дать волю соображениям, которые он горел нетерпением выразить вслух. – Надо признаться, этой молодой особе здорово повезло, что мы подоспели вовремя.
– Действительно повезло, – отвечал граф, – без нас девушка погибла бы.
– Это правда. Бедняжка!
– Это было бы ужасно. Она так молода и хороша!
– Недурна. Только я нахожу ее немножко худощавой и чересчур уж бледной.
Граф улыбнулся. Ободренный матрос продолжал:
– Позволите ли вы дать один совет, капитан?
– Какой? Говори, не бойся.
– Бояться-то я не боюсь, черт меня побери. Только мне бы не хотелось вас огорчить.
– Огорчить меня, Мигель? Чем?
– Вот видите ли, капитан, когда вы сказали ваше имя старому герцогу…
– И что же случилось?
– Случилось то, что он вдруг побледнел как смерть, нахмурил брови да так страшно на вас посмотрел, что мне представилось, будто он хочет вас убить. Вам не кажется это странным, капитан?
– Это невозможно, ты ошибаешься.
– Вы этого не заметили, потому что смотрели на донью Клару, а я все видел и знаю точно, о чем говорю.
– Но послушай, Мигель, я никогда не встречался с этим господином. С какой же стати он должен меня ненавидеть? Ты мелешь чепуху, друг мой.
– Нет, капитан, я знаю наверное, что говорю. Встречались вы с ним или нет, это не мое дело. А то, что он вас знает, и даже достаточно хорошо, об этом я могу побиться об заклад.
– Если ты утверждаешь, что он знает меня, пусть будет так. Но мне, по крайней мере, точно известно, что я никогда и ничем его не оскорбил.
– Этого никогда нельзя знать наверняка, капитан. Видите ли, я баск и давно знаю испанцев. Это странный народ. Они горды, как петухи, и злопамятны, как демоны. Поверьте мне, остерегайтесь их всегда, это не повредит. К тому же у этого старика лицо очень хитрое, он мне не нравится.
– Во всех твоих рассуждениях нет здравого смысла, Мигель. И я, верно, такой же сумасшедший, как и ты, раз слушаю тебя.
– Хорошо, хорошо, – матрос покачал головой, – мы еще увидим, ошибся ли я.
На том разговор и закончился. Однако слова Мигеля задели Луи де Бармона больше, чем он хотел показать. И на фрегат граф возвратился с озабоченным видом.
На другой день к десяти часам утра к фрегату подплыла щегольская шлюпка. В шлюпке сидели
