вежливо обратился он.
– Что вам угодно, друг мой? – спросил граф, с кротостью взглянув на своего тюремщика.
– Комендант хочет поговорить с вами. Он должен сообщить вам нечто важное.
– Я к услугам господина коменданта, – коротко отвечал граф.
Тюремщик поклонился и вышел.
– Чего хочет от меня этот человек? – прошептал граф, оставшись один.
Ожидание его было непродолжительным. Дверь снова отворилась, и появился комендант. Заключенный поднялся и молча поклонился, ожидая, когда тот заговорит. Комендант сделал тюремщику знак уйти, потом, после поклона, сказал с холодной вежливостью:
– Граф, дворяне должны оказывать друг другу помощь. Хотя приказания, полученные мной от кардинала, очень строги, я желаю облегчить ваше пребывание в этих стенах, насколько мне позволяют мои обязанности. Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами об этом.
Граф не подал виду, что угадал, куда клонит комендант:
– Господин комендант, я должен быть признателен за такой шаг с вашей стороны. Будьте же добры, объясните мне, в чем состоят полученные вами указания и каким образом вы можете смягчить их. Но прежде всего, поскольку я нахожусь здесь у себя, – прибавил он с меланхолической усмешкой, – сделайте мне одолжение и сядьте.
Майор поклонился, но не сел.
– Это ни к чему, граф, – сказал он, – то, что я должен вам сказать, не займет много времени. Прежде всего прошу вас оценить мою деликатность: я распорядился прислать сюда сундук с вашими вещами, не осмотрев его, хотя имел на то право.
– Вижу и очень вам благодарен.
Майор поклонился.
– Вы сами военный, граф, – продолжил он, – и знаете, что его преосвященство монсеньор кардинал хоть и великий человек, но не слишком щедр к офицерам, которых старость или раны вынуждают выйти в отставку.
– Это правда, – заметил граф.
– В особенности это касается комендантов крепостей. Хоть они и назначены королем, но вынуждены покупать за наличные места своих предшественников и старость встречают в полнейшей нищете, если не накопят денег заранее.
– Я этого не знал. Я думал, что должность начальника крепости – это награда.
– Так оно и есть, граф. Покупается место только в таких крепостях, которые, как эта, служат государственной тюрьмой.
– А! Очень хорошо.
– Вы понимаете, что это делается по причине тех выгод, которые комендант имеет право извлекать из общения с вверенными ему заключенными.
– Понимаю как нельзя лучше. Много ли несчастных, подвергшихся немилости его преосвященства, содержится в этом замке?
– Увы! Вы единственный. Вот по этой причине я и желал бы мирно договориться с вами.
– Поверьте, я сам желаю того же.
– Я в этом убежден и потому приступлю прямо к делу.
– Приступайте!
