головами, шалели от золотой перевязи размером с «цепь на дубе том» на моей шее и шептались, что, мол нефигасе… Папа хорошенько поддал и рассекал по квартире, раскатисто жужжа: «Отдадут тебя замужжжжж… в деревню большую…» Этнический албанец (арнаут), турецкоподданный, безумно (они всегда это делают безумно) влюбленный, он сжимал мою ладонь и шептал что-то на языке покойного папаши – великого комбинатора. Праздник-помолвка удался. Гости разошлись пьяные, довольные, набитые до самой крышки впечатлениями и подарочными наборами «охренеть какая сплетня».
А за окнами шумело безобразие девяностых, у метро разливался ликер «Амаретто» и шлюхи толпились возле турецких стройплощадок в надежде отыскать персонального султана. Мой персональный снял однушку на Бабушкинской и завел в туалете бутылку с водой в целях личной гигиены. Я дымчато фигела. На батарее грелись мои носочки, положенные туда заботливой рукой моего «васточного мушчины», звонки раз-в-десять-минут на работу на предмет беспокойства о моем здоровье вызывали зависть подруг, а сумасшедшая страсть журчала в коленках и не только с утра до вечера.
Потом я пошла в аптеку, чтобы выяснить причину болей в спине и отсутствия аппетита. Потом я испугалась! Испугалась, потому что поняла, что безалаберность и авантюризм завели меня на узенький перешеек, и развернуться уже нельзя… Можно только тихонечко, приставляя ступню к ступне, двигаться вперед. Впереди блестел скумбриевыми спинками неведомый Босфор и взлетали в немосковскую синеву минареты Султан-Ахмета…
«Я спросил сегодня у менялы, что дает за полтумана по рублю…»
– 11 —
Про провокации
Вот один мой ухажер был уверен, что если я говорю по телефону с мужчиной (даже если по работе), то я ему или изменяю, или его спецом провоцирую.
Другой считал провокацией юбку, если она вдруг короче, чем на ладонь ниже колена. Юбка – провокация. Я – шлюха. Он – бедный котик, которому изменяют и которого не уважают.
Еще один считал провокацией вообще все. Сготовила ужин – провокация. Специально, типа, готовлю ужин, чтоб усыпить его бдительность и изменять. Не сготовила – провокация!!! Не уважаю, нашла другого, тому готовлю – ему нет. Изменяю.
Еще один полагал, что если я пишу рассказ и там есть мужской персонаж, то это про моего любовника бывшего или нынешнего. И значит что? Правильно. Провоцирую.
Ну про разговоры с таксистами, официантами и продавцами не будем, да. Там «Можно кофе с молоком?» приравнивалось к «Я хочу тебя немедленно всего на стойке аааааррррр».
Про встречи деловые, где присутствуют мужчины, – вообще молчим. Там просто сплошные грязные измены! Со всеми. Всегда. Везде. Групповуха, ад, ад!
Про одежду, которая не выглядит как мешок, тем более. Хотя мешок тоже она. Провокация. Мешок же еще больше возбуждает. Фантазии всякие рождает в мужских мозгах…
И так далее. И тому подобное.
Вот
