серьёзными.
– Не ведаю, господа.
Шанни откликнулась:
– Уж я сира Мардука пытала…
– Что же?
– Ответил, что час ему не ведом. Мол, он не может знать, когда любая тварь Эриду вздохнула в первый раз.
– Это подкупает. – Согласился Ас, покосившись на Иннан с осторожностью, но она только рассмеялась вновь. Похоже, слова отца она почла за ласку.
Девицы приняли их намерение отпраздновать великий час весьма благосклонно. Неистовая и необъяснимая радость захлестнула Билла. Но тут же ему стало жутко. Это была их собственная хроника, и, начавшись, она тут же обрывалась на их собственных жалких пяти именах, затерянных в бескрайней нибирийской истории и не такой длинной эридианской.
Ночью в коридоре – а в коридоре ночь особо чувствуется, Билл прошептал вслед брату:
– Мелкий, ах, болтливый паскудник.
Гора плеч в конце коридора застыла. Потом раздался звук, если позволите злоупотребить прилагательным, самодовольного смешка, и Энкиду скрылся за поворотом. Холм ходячий.
– Что бы это значило? – Пробормотал Билл.
– Пора спатеньки. – Раздалось из-за угла.
Праздновать решили в покоях Шанни. Холостяцкие комнаты были предложены в качестве вариантов девицами, но все трое как-то замялись, застеснялись, по выражению Иннан, употреблённому ею позднее, когда девушки прибирали гостиную Шанни.
– Это верно. Застенчивость их второе имя. Будь добра, закрой спальню на ключ…
– Одно на троих. А зачем? Боишься, что кому-то взбредёт фантазия посетить будуар старой девы?
– Любопытство их первое имя. Ну?
– А гирлянды зачем?
– Чтобы у Билла возникло неодолимое желание их поджечь.
Обе всхохотнули – вспомнили выходку с горящим тополиным пухом. Что касается украшений по случаю рождения, Билл мог стараться сколько вздумается – Иннан пропитала их противопожарным составом, одолженным у какого-то рядового драконария.
В назначенный час они обе уселись по обе стороны небольшого столика. Для господ расстелена на полу шкура, которой воспользуется, конечно, Энкиду. Ас наверняка попытается завладеть третьим стулом, из соображений гуманности оставленным у окна. Билл будет шататься туда сюда. Очевидно, по этим же соображениям лишние предметы изъяты, а старинный комод с неисчислимым множеством ящичков заперт маленьким ключиком, который поместился на верёвочке, обвивающей шею Шанни.
Такое дополнение мало подходило к её очень нарядному платьицу, о чём ей сообщила Иннан.
– Ты думаешь, это не выглядит слегка… провокационно?
– Они суть сыновья нашей тоталитарной родины, детка. Правители то и дело вешают, но спровоцировать наш послушный народ всё не могут.
Иннан шутка не понравилась – таких грубостей в день рождения ей слушать не хотелось.
Платье из гардероба Иннан, на сей раз не зелёное, а изумительного
