уверен, что гость расскажет и о судьбе остальных членов шпионского десанта, и о том, что произошло с отрядом, высаженным на плато Маньпупунер. Наум Исаакович отпил армянского коньяка из стальной фляги:
– Хотя понятно, что. Наши визитеры перестреляли ребят, словно куропаток на охоте в Шотландии… – он надеялся, что гостем стал либо его светлость, либо Ягненок:
– Волков, уголовник, нам бесполезен, – Эйтингон сдержал зевок, – нам нужны люди, обладающие государственными тайнами. С его светлостью получится изящно… – он прислонился к холодному металлу фюзеляжа, – думаю, что капитан Мендес обрадуется встрече с еще настоящим супругом… – капитан Мендес отбыла из Свердловска на юг:
– Она полетела в Москву, преподавать на закрытых курсах. Мы увидимся во внутренней тюрьме. Если нам в руки попался Ягненок, в работе с ним она тоже пригодится… – Эйтингон не сомневался, что допрашивать гостя поручат именно ему:
– Кроме меня, в Комитете не осталось людей с довоенным опытом, а тем более, работавших с Дзержинским. Не юнцам же передавать мистера Холланда или полковника Горовица…
Эйтингон искоса взглянул на охранников, устроившихся на лавке напротив. Он не посчитал нужным будить Шелепина в Москве, с просьбой о разрешении посетить перевал:
– Во-первых, нечего терять время, а, во-вторых, пока непонятно, кого именно из миссии подстрелили ребята. Надеюсь, что рана легкая, иначе все наши усилия впустую… – охранники с ним не спорили, но не сводили с него глаз:
– От сведений Принцессы об интернате нет никакого толка, – кисло подумал Наум Исаакович, – меня туда никто не пустит. Но знание, действительно, сила. Я поговорю с Сашей, он поможет… – радиограмма не сообщала о Принцессе или о студенте-первокурснике, Гуревиче. Вертолет снижался, Эйтингону заложило уши:
– Принцесса сдохла в тайге, туда ей и дорога, но Саша с Золотаревым должны были держаться в стороне от суматохи. Они забрали в схроне пистолеты, но не думаю, что кто-то из них подстрелил гостя. Не тот калибр, как говорится… – вокруг шасси закружились вихри снега, заскрипели камни. Подышав на стекло, Наум Исаакович увидел знакомую осанку парня:
– Он даже в ватнике и ушанке выглядит аристократом. Пять сотен лет достойных предков не скроешь. Голову он держит точно, как Горский. Хорошо, что с ним все в порядке… – спустившись по легкой лесенке, товарищ Котов пошел навстречу Саше Гурвичу.
Красногрудый снегирь прыгал по наметенному за ночь снегу. Густые кусты громоздились по берегу крохотного ручейка. Темная вода журчала по камням, поток скрывался за наваленным поперек течения, обледенелым буреломом. Утреннее небо было голубым, ярким. Маленький диск солнца висел над уходящим вдаль лесом.
Среди сосновых ветвей перекликались, порхали птицы. Рыжая лиса, высунувшись на поляну, повела носом. Зверек затаился, прижавшись к стволу дерева. Под
