схожая с той, в которой живут звёзды, пустота, в которой нет ни пути, ни моста, ни надежды их проложить.
«…Неужели это навсегда и невозможно ничего изменить… нет, не может быть, как же так…» бессвязные мысли и образы вспыхивали тусклыми искрами и тут же гасли в прожорливой космической темноте. Вот промелькнуло разом несметное количество прочитанных за это время книг, вот взмахнули в недоумении крылья перелетных птиц, напуганными его стремлением взлететь к звездам вместе с ними, вот закружились вихрем бесполезные эксперименты и выдумки. Вдруг на краешке сознания мелькнули ехидные глаза Змея.
«Эх, только попусту взбаламутил – с тоской подумал Лёва – взбаламутил и втянул непонятно во что». Ему тут же показалось, что он остался совершенно один. «Ну его. Ещё друг называется… провокатор… пересмешник… это он мне на зло – чтобы вдоволь посмеяться над моими неудачами, как я мог так легко ему поверить».
Конечно, в глубине души Лёва вовсе не был уверен в злом умысле Змея, но ему было так грустно и одиноко, что он и святого мог бы обвинить в равнодушии. Никогда ещё ему не было так необходимо, чтобы его хоть кто-то поддержал или хотя бы выслушал. Да-да просто выслушал. Без поучений и без этого приторного жалостливого участия, на которое оказались так щедры его приятели.
Громкий и настойчивый стук в дверь неожиданно вытащил его из мрачных раздумий. Сердце у Лёвы подпрыгнуло и испуганно заметалось в груди от неожиданности. Лёва резко сел в кровати, однако и не подумал открывать. Он только рассердился из-за того, что его побеспокоили так бесцеремонно. Впрочем, непрошенный гость явно не собирался отступать – дверь снова затряслась от ударов. Птицы за окном засвистели и затрещали что есть силы, и в их нестройной песне послышалась радость. Они явно подбадривали пришельца. А тот всё стучал и стучал, да так сильно, будто хотел, чтобы дверь слетела с петель. Потом вдруг всё стихло, и Лёва услышал лёгкое потрескивание прошлогодних шишек.
Гость уходил от двери. Птицы умолкли. Тут Лёва не выдержал – любопытство победило в нем серьёзный настрой на депрессию – он тихонько соскользнул с кровати и, пригибаясь к полу так, чтобы его никто не заметил, проскользнул к окну. Прижал лапам гриву и уши, а потом осторожно, изо всех сил представляя себя невидимым, выглянул в окно одним глазом и увидел. Увидел там осторожный глаз своего гостя, который сидел у окна с другой стороны в той же невидимой позе, что и Лёва. Несколько мгновений они изучали друг друга, наконец Лёва не выдержал, прыснул смехом и помчался открывать дверь. Прямо на пороге он обнял своего лучшего друга, и лесные птахи торжествующе загомонили.
– Ну и что поделываешь? Дырку в стене глазом сверлишь? Это дело, это ты правильно, – Змей нырнул внутрь дома и мигом устроился на единственном крепком стуле возле обеденного стола. – Это у тебя, друг мой, здорово получается. – Он ловко тиснул хвостом одинокое яблоко со стола и сочно захрустел.
– Будет тебе насмехаться, – проговорил Лёва погасшим голосом.
