концертном зале. Усевшись за огромный рояль на освещенной софитами сцене, несчастный жулик понимает, что его обман раскроется сразу, как только он ударит по клавишам. Но уже слишком поздно.
Вот как я чувствовала себя в классе. Ладони становились липкими, и я начинала быстро-быстро тараторить. Ученики часто просили меня повторить объяснения. «Мисс Миллер, я не расслышал», – говорил кто-нибудь из них, а остальные подхватывали: «И я ничего не понял. И мне не слышно. Что вы сказали, мисс Миллер?»
Я понимала, что они надо мной смеются. Не по-доброму, а с издевкой.
Конечно, мне попадались и одаренные ребята – слава богу, бывают на свете исключения! – дети, которые могли учиться в любых условиях, умные, шустрые и сообразительные, схватывавшие все на лету. Но их было мало, и встречались они редко.
А еще были родители. Ох уж эти родители!
Помню один отвратительный разговор, случившийся под конец моей преподавательской карьеры. Шейла, дочка миссис Винсент, получила двойку по истории за четверть, и на следующее утро ее мама влетела в мой класс, гневно размахивая табелем и волоча за собой Шейлу.
– Это что же такое? Что это за оценка, мисс Миллер? Шейла говорит, они у вас вообще историю не проходят!
– Конечно, проходят, – ответила я как можно спокойнее и сердито прикусила губу. Ну, с кем я спорю – и зачем? – Мы всю четверть проходили Гражданскую войну.
– Гражданскую войну? Гражданскую? Какой прок маленькой девочке от Гражданской войны – это же было тысячу лет назад!
Вопрос был настолько нелеп, что я не нашлась с ответом. Шейла стояла рядом с матерью и самодовольно смотрела мне в глаза. У меня прямо руки зачесались дать ей затрещину. Конечно, я никогда бы себе такого не позволила, но желание было сильным, почти непреодолимым.
– Эта тема входит в школьную программу, – сказала я. – Мы должны ее проходить, мэм.
Прозвенел звонок, и я пошла к двери встречать остальных учеников.
– Я обязана придерживаться школьной программы!
– Да уж, творческий у вас подход, – усмехнулась она и, не дожидаясь моего ответа, вышла из класса.
Я ужасно расстроилась и не могла успокоиться несколько недель. Со временем я начала винить себя. Да, я просто делала свою работу. Но если мои ученики не могли или не хотели учиться – значит, я делала ее плохо. Мне-то самой учеба всегда давалась легко, поэтому я думала, что и учитель из меня выйдет хороший. А когда мои ожидания не оправдались, я оказалась в тупике.
Тем временем Фрида, с которой я подружилась в старших классах, работала в рекламном агентстве. Работа была трудной, но престижной, и Фрида сумела добиться успеха. Ее фирма сотрудничала с местными клиентами, среди которых были довольно крупные компании: корпорация «Гейтс», кондитерская фабрика «Рассел Стоувер кэндис», универмаг «Джослин». Фриду часто приглашали на разные вечеринки и торжественные мероприятия.
