что-то делать. Мы собрали все свои сбережения, заняли денег у родителей и получили кредит на открытие бизнеса. Поскольку мы обе были незамужними женщинами, банку понадобился поручитель. К счастью, отец Фриды согласился нам помочь. Так появилась на свет книжная лавка «У сестер».
Я помню, как мы ликовали, когда открылся наш магазин. Наконец-то мы занимались любимым и интересным делом. Нас ждали процветание и успех, мы сами определяли свою судьбу. Теперь никто – ни наши родители, ни начальство, ни орда десятилетних оболтусов и их мамаш – не мог помешать мне и Фриде добиться желаемого. Все решения принимали только мы сами.
Все наши одноклассницы и однокурсницы к тридцати годам обзавелись семьей и детьми, однако мы с Фридой не тяготились своим одиночеством. Раньше я хотела выйти замуж за Кевина, но теперь это казалось сущим пустяком. Мечтой молодой женщины, совсем еще девочки. Девочки, которой я уже не была.
С течением времени я начала понимать, что статус незамужней придает мне – и Фриде – какую-то изюминку, добавляет чуточку непредсказуемости, которой не хватает другим женщинам нашего возраста. Как в ювелирном магазине: необычное дизайнерское колье своими яркими камнями и неожиданными сочетаниями привлекает больше внимания, чем заурядная и скучная нитка жемчуга.
«Зачем нам мужчины? – спрашиваем мы с Фридой друг друга. – Зачем нам дети?» Мы усмехаемся, глядя на тех, кто бежит в семейной упряжке, и радуемся, что сами не попали в западню.
Мы мечтаем о совсем другой жизни.
День у нас с Фридой выдался нелегкий. Утром зашли всего два посетителя, каждый из которых купил по экземпляру нового романа Брэдбери, восходящей звезды наших книжных полок. Днем заглянули еще несколько человек – просто посмотреть. Пару раз нас спрашивали, не появилась ли книга Рэйчел Карсон «Безмолвная весна». Статьи Карсон об опасности использования пестицидов публиковались в «Нью-Йоркере», а в конце этого месяца выходит антология. Местные любители литературы с нетерпением ее ждут, но в магазине она появится не раньше последней недели сентября.
Весь день Фрида вела себя резко. Я заразилась ее настроением и заметила, что у меня дрожат руки, хотя сегодня я выпила всего две чашки кофе. Возможно, виной тому странный сон, мысли о котором не выходили у меня из головы с самого утра.
– Не могу больше здесь торчать, – заявляет Фрида где-то в половине пятого. – Хватит с меня на сегодня. Закроешь магазин?
Я киваю и провожаю ее взглядом. Выйдя на улицу, она со злостью прикуривает и сердито уходит.
– Прости, сестренка, – шепчу я ей вслед, – мне очень жаль, что все так неудачно складывается.
Я закрываю жалюзи на окнах, вытаскиваю из кассы скудную выручку, чтобы сложить ее в сейф, и вдруг вспоминаю.
Вспоминаю, где раньше слышала это имя. Ларс.
Примерно восемь лет назад. Незадолго до того, как мы с Фридой открыли магазин и я как раз начала называть себя Катариной. Тогда я с огромным интересом читала
