просто ответила Ольга. – Да мне и некогда было думать о таких пустяках. Надо было работать.
Гермина всплеснула руками:
– Ольга… Воля твоя, но с твоей наружностью, – ты стала еще красивее, чем в те годы… Кстати, сколько тебе лет?
– Двадцать семь, – спокойно ответила артистка. Гермина Розен чуть не вскрикнула.
– Тише, тише… Ради Бога не говори этого никому. Посмотри на себя в зеркало. Ты спокойно можешь признаться в 20, много в 22 годах, но никак не больше. Мне вот всего только 18 лет по метрическому свидетельству, а я и то по совету мамаши начинаю убавлять. Пока оно кажется лишним, но лет через 25 разница выйдет заметная.
Ольга громко рассмеялась житейской мудрости своей «маленькой» подруги.
– Я вижу, что ты многому научилась, – ласково произнесла Ольга, и в ее звучном мягком голосе послышалось сожаление, – но, преклоняясь перед твоим дипломатическим искусством, я все же попрошу тебя обо мне не беспокоиться. Ты знаешь, я никогда не умела обманывать, даже первого апреля, и уж, конечно, не стану учиться теперь из-за такого пустяка, как возраст. Для актрисы возраст не имеет значения. Нам столько лет, сколько кажется на сцене.
– Воображаю, как ты красива на сцене! – вскрикнула Гермина с искренним восхищением.
– На сцене, надеюсь, ты меня скоро увидишь. Я была сегодня в императорском театре и переговорила с директором. Мой первый дебют назначен через неделю. Я играю Гретхен, затем Геро и «Дебору». Увидишь, сделала ли я успехи… А до тех пор, расскажи мне, как ты поживаешь?.. Ты очень переменилась.
– К лучшему, надеюсь? – весело перебила Гермина.
– Да, конечно. Ты стала совсем красавицей, как и следовало ожидать, и «звездой» первой величины в твоем театре. Я давно уже читаю в берлинских газетах статьи о твоих успехах, о твоих туалетах, бриллиантах…
– И так далее, – перебила Гермина с очаровательной гримаской. – Да, обо всем этом говорят больше, чем о моем таланте, что, впрочем, и понятно. В тех ролях, которыми меня награждает мой противный директор, талант, в сущности, излишен. Недавно только я сто раз подряд сыграла королеву Каролину в «Мадам Сан-Жен»… Весело, нечего сказать?..
Ольга покачала головой.
– Ты видишь, как я была права, советуя тебе не начинать карьеру у Яунера. Это выбило тебя из числа серьезных актрис.
– Однако я имела громадный успех в Вене, – перебила Гермина восторженным голосом. – Ах, Ольга, если бы ты знала, какой это был дивный сезон… Меня буквально засыпали цветами… На руках выносили в карету… И так было день за днем целый год. Пьеса наша прошла ровно 365 раз. А на следующий год меня пригласил директор «Резиденц-театра», обещая все, что угодно, и конечно, надул, противный жид. Его контракты обязывают нас играть роли по выбору дирекции. Он, конечно, уверяет всех, что это «простая формальность», обязательная только для «маленьких ролей». А на деле выходит совсем иначе. Я
