То же самое случилось ровно через год, когда меня пригласил директор висбаденского театра, видевший меня в нескольких ролях. Он отказался от своего приглашения под каким-то нелепым предлогом после того, как я увидела этих англичан сидящими в одной ложе с ним. Больше скажу: последний сезон в Базеле я была очень несчастна. В том самом городе, где целый год меня на руках носили, во втором сезоне газеты принялись критиковать каждый мой шаг, каждое слово. А публика, всегда такая ласковая и милая, стала холодна и равнодушна… И все это после того, как эти англичане прожили в Базеле три дня проездом во время знаменитого базельского карнавала. Конечно, все это, может быть, и случай, но какое-то внутреннее чувство говорит мне: «Берегись этих англичан»…
Гермина громко рассмеялась.
– О, русское суеверие! Ах, милочка, можно ли воображать подобные нелепости?! Эти англичане премилые люди и не могут никому принести несчастья.
– Однако и твой контракт с Бург-театром расстроился, несмотря на слово, данное директором.
Гермина сделала презрительную гримаску.
– Ах, милочка, для меня это было отнюдь не несчастьем, а скорее наоборот. Яунер платил мне по 2000 гульденов в месяц, – для начинающей артистки жалованье невиданное. А кроме того, успех, которого словами не перескажешь… Нет, милочка, тот, первый год был приятнейшим годом моей жизни.
– А ты не встречалась с этими англичанами?
– Конечно, встречалась, и даже очень часто… Особенно с лордом Дженнером. Он сильно за мной ухаживал, и я была бы не прочь отвечать на его любовь, если бы не… – Гермина запнулась, и яркая краска покрыла ее лицо.
– Значит, и с тобою случилось что-нибудь неприятное? – быстро перебила Ольга.
– Как тебе сказать?.. – задумчиво ответила хозяйка. – Ну да, лорд Дженнер мне очень нравился… Но как раз к концу года, когда я уже почти решилась уехать с ним в Америку…
– А?.. Значит, он тебя звал туда же? – быстро спросила Ольга.
– Ну да… Что же тут удивительного? У него большие плантации где-то около Флориды, на каком-то американском острове. Совершенно естественно, что он хотел увезти меня туда, но ему помешали какие-то семейные обстоятельства. Я не совсем хорошо поняла, почему именно он обязан был жениться на какой-то своей испанской кузине, но зато поняла, что делить любимого человека с его законной женой я не в состоянии… Так мы и расстались… Я была очень зла и очень несчастна. Но тут подвернулся мой принц, приехавший из Берлина с каким-то поручением от своего дяди, императора. Он стал за мной ухаживать, и назло моему лорду, который осмелился приехать в Вену со своей молодой супругой, я согласилась последовать за принцем в Берлин… Он-то и устроил мне ангажемент в Резиденц-театре… Когда же за мной стал ухаживать богатейший банкир Берлина, то мой лорд и подавно должен был взбеситься. Это единственное, что меня утешает в настоящее время. Если бы он женился, то не было бы женщины счастливей меня. Но его жена… Я ведь ее видела. Он приезжал с ней в Берлин, и даже к нам в театр привозил.
