врач был еще молодой человек, но уже пользовался большой и заслуженной известностью как в юридическом, так и в медицинском мире. Швейцарец по рождению, доктор Эмиль Раух поселился в Берлине лет 10 назад и успел, благодаря своей наблюдательности и познаниям, раскрыть несколько очень сложных и очень запутанных преступлений и получить место главного врача в больнице тюремного ведомства, откуда его и приглашали почти на каждое выдающееся уголовное дело.
Доктор, осматривавший в этот момент бесчувственную Ольгу, приподнялся с колен и, продолжая поддерживать голову актрисы одной рукой, произнес отчетливо:
– Не судите слишком быстро. Мне кажется, что об этой реакционной летаргии говорить с такой уверенностью еще рано… Сколько я могу судить, эта молодая женщина, – новая актриса императорских театров Ольга Бельская, – а ее странный сон – результат отравления…
– Что? – раздался голос входящего прокурора. – Ольга Бельская? Да, несомненно, это она… я узнаю ее, я видел ее третьего дня в «Орлеанской деве». Но как же она здесь очутилась и что тут произошло?
Доктор Раух пожал плечами.
– Если бы на подобные вопросы было так легко ответить, то… ваши обязанности были бы не трудны, господа!
– Сама Бельская объяснит нам, что здесь произошло, – заметил следователь.
– Надо поскорее привести ее в чувство! – прибавил товарищ прокурора.
– Да, если бы это было так легко, – повторил доктор.
– Пустяки, – перебил его товарищ прокурора. – Посмотрите, она дышит совершенно спокойно… Какая же это летаргия? Просто сон… вызванный нервной реакцией.
Но врач заметил:
– Вот это-то и неестественно. Повторяю вам, господа, что нервный сон – простой обморок, или действие наркотиков – морфия или опия, производит ослабление действия сердца. Здесь же сердце бьется совершенно правильно, чуть-чуть замедленно, и пульс также правильный, а между тем спящая нечувствительна даже к уколу.
Врач осторожно уколол кончиком ланцета руку Ольги.
На нежной руке выступила капля свежей крови. Между тем бледное лицо не шевельнулось.
– Как странно, – прошептал прокурор. – Что вы скажете об этом, Мейер? – обратился он к полицейскому комиссару, внимательно осматривавшему комнату.
Старый солдат почтительно поклонился и затем произнес медленно и с расстановкой:
– С вашего позволения я осмотрел квартиру и составил себе примерное объяснение случившегося.
– Говорите, говорите, – поспешно отозвался следователь. Даже доктор Раух повернул голову в его сторону.
– Мне кажется, что здесь случилось убийство, так сказать, случайное. В столовой накрыт стол, который приготовлен был для дамы… это доказывают великолепные розы. Дама явилась к назначенному времени, и ужин был съеден – остатки еще стоят на буфете. Ужинали двое: профессор и эта дама. Это доказывается
