не поняв, что случилось, она чудом поймала повод и ударила коня в бока. Тот зарычал как зверь и рванулся вперед. Она пронеслась мимо раненого, голова дулеба была рассечена, вырвалась на простор дороги, за которой блистал рассвет…
– Стой!
Ее будто ударили по лицу хлыстом. Она сразу узнала ненавистный говор руса, хотя еще не поняла, кому принадлежит. У всех русов голоса сильные и вызывающе властные. Конь рванулся еще быстрее, завизжал от ярости, а затем будто налетел на скалу. Ольху мотнуло в седле, снова чудом удержалась, но выронила поводья. Конь бросил задом, затем взвился на дыбы, яростно забил в воздухе копытами. Ольха ощутила, что отделилась от седла.
Сильные руки подхватили у самой земли. Она увидела смеющееся лицо руса, который всегда был близ Ингвара. Он поставил ее на ноги, раскрасневшийся, запыхавшийся.
– Ну вы и неслись! Я уж, грешным делом, боялся, что проскочите!
Ольха оглянулась, упавшее сердце замерло вовсе. Еще двое вышли из зарослей, деловито добили раненых, шарили в их сумках и одежде, снимали ножи, браслеты. Они устроили засаду на повороте, поняла Ольха, когда любой конник замедляет скачку. Двое ударили почти в упор дротиками, а один даже затаился на ветке, под которой она с дулебами пронеслась так опрометчиво. И где дулеб буквально сам ударился лбом о подставленный топор.
– С тобой всего трое? – допытывался рус. – А нам сказали, что поедут пятеро. Мы б тогда вовсе одного послали. Я бы сам пошел, пусть остальные отсыпаются.
Это было явное хвастовство. Как ни сильны русы, подумала она с бессильной яростью, только внезапность помогла победить так легко. Но молодой дружинник ликовал, раздвигал плечи, выпячивал грудь, и Ольха опустила голову, сказала безнадежно:
– Да, я вижу… от Ингвара не уйдешь.
– Вот-вот! – подтвердил он довольно.
– Ладно уж… А что теперь?
– Теперь дождемся Ингвара, – объяснил он словоохотливо. Огляделся. – Да прямо здесь! Ну, только в сторонке от трупов. А то мухи, мыши набегут.
С поляны, которую он выбрал для отдыха, хорошо была видна дорога. Когда поедет Ингвар с оставшимися дружинниками, только слепой не заметит. Двое других, Боян и Окунь, привели коней, расседлали и пустили пастись. Ольха с горечью подумала о павших дулебах. Их трупы даже не оттащили с дороги.
Все трое развели костер. Солнце только-только окрасило далекий виднокрай, воздух оставался холодным, как лезвие меча. По рукам пошел бурдюк с медовухой, прямо на траву выкладывались ломти хлеба и сыра. В сумке у дулебов нашелся огромный кус мяса, две жареные утки, крупный гусь, и дружинники совсем повеселели. Даже пожелали, чтобы боги взяли дулебов на поля Вечной Охоты.
Глава 9
Ольха украдкой всматривалась в лица пленивших ее людей. Все равно в них нет злости, а на нее посматривают даже с сочувствием. Как на красивого теленка, подумала она со злостью, которого пришла пора резать
