прочно его доброго ядра» (Топоров, 1987, с. 17).
Образ Ленина как трикстера, согласно Л. Абрамяну, судя по итогам его творений, приближается к образу «неудачливого демиурга – одного из двух универсальных мифологических близнецовдемиургов. Подобно ему, Ленин хотел принести пользу людям, но на самом деле посеял лишь разлад и зло. Это мифологическое соответствие было подтверждено недавним крахом ленинской коммунистической вселенной… В противоположность данному результату, каноническая лениниана представляет мифологию удачливого брата-демиурга: многочисленные (официозные) тексты и образы рассказывают о Великом Праотце Ленине, который создал новую коммунистическую вселенную после того, как разрушил старую» (Abrahamian, 1999).
Любопытно, что и в наиболее древних мифах Трикстер часто отождествляется с Демиургом, а потом – наоборот. Вот и Ленину при жизни и некоторое время после смерти приписывали Творение, а сейчас, когда Творение Ленина погибло, его выставляют коммунистическим Сатаной (что наблюдается и в отношении более мрачного Трикстера отечественной истории – Иосифа Виссарионовича Сталина). Причём делают это ещё большие разрушители и провокаторы, нежели был он сам.
Ещё Мирча Элиаде указал на схожие мифы у калифорнийского индейского племени помо. Бог в преданиях этого племени выше и вне космогонии, а непосредственный космогонический процесс осуществляет Трикстер Койот, который делает людей из птичьего пуха. Но появившиеся люди начинают смеяться над ним. Он злится, устраивает пожар, затем наводнение и творит второе человечество, которое вновь смеётся над ним, и Койот угрожает новой катастрофой. Но люди, хотя и обречены на тяжёлые испытания, по-прежнему не принимают его всерьёз.
Здесь, видимо, нашла своё отражение одна из самых ранних традиций человечества, не допускающая никаких непрошеных «посредников» между Богом, отождествляемым с самим Абсолютом, и людьми и, вместе с тем, не отдаляющая людей от последнего. Напротив, за счёт игнорирования ими любых, даже материально создающих их (!) «творцов» – она только сближает их с Абсолютом, проявляя в человечестве подлинно божественное начало.
Весьма любопытно, что в относительно поздних традициях чертами Трикстера начинают наделяться именно божественногероические персонажи. Таков Элегба в мифах африканского племени йоруба – мужское, фаллическое божество и установитель инициатических ритуалов, который впоследствии демонизируется, воспринимается как Трикстер и даже – как персонификация зла. А в мифах некоторых народностей героя-покровителя людей и главного Трикстера вообще зовут одинаково. Таковы Ди’а у самоедов, Дяйку у нганасан, Иолофат у микронезийцев, Ича у селькупов и т. д. Причём показательно, что в последнем случае данный персонаж эзотерически, ритуально и в контексте ранней космогонической мифологии воспринимается как явное божество, и только в позднем фольклоре обретает черты трикстера. Что же касается
