приглашали в столовую, я не мог совладеть с этим чувством.
– Я очень рад, что все уладилось, – сказал Кредль.
– Очень рада и я, – сказала мисс Спрюс.
– И следовательно, нет надобности говорить об этом, – заметила мистрис Люпекс.
– Еще одно слово, – сказал мистер Люпекс, размахнув рукой. – Мистер Кредль, я чрезвычайно рад, что вы не исполнили моего требования в тот вечер. Придите вы тогда, признаюсь вам, придите вы тогда, и, право, без крови дело бы не обошлось. Я ошибался. И теперь сознаюсь в своей ошибке, но все-таки без крови дело бы не обошлось.
– Ах, боже мой, боже мой! – сказала мисс Спрюс.
– Мисс Спрюс, – продолжал Люпекс. – Бывают минуты, когда сердце человеческое ожесточается.
– Так, так, – сказала мисс Спрюс.
– Ну, Люпекс, довольно, – сказала жена его.
– Да, довольно. Но все же, мне кажется, я вправе выразить мистеру Кредлю мое удовольствие, что он не пришел ко мне. Ваш друг, мистер Кредль, удостоил меня вчера своим посещением в театре, в половине пятого. К сожалению, в это время я был на подмостках и никак не мог спуститься к нему. Я сочту за особенное счастье встретиться с вами в ресторане Пот и Покер, в улице Бау, и за хорошей котлетой похоронить в стакане вина это неприятное недоразумение.
– Вы очень любезны, – сказал Кредль.
– Мистрис Люпекс тоже будет с нами. Там есть очаровательный, уютный уголок, и если мисс Спрюс удостоит…
– Ах, сэр, ведь я старуха, вы это знаете.
– Нет, нет, нет! – воскликнул Люпекс. – И слышать не хочу. Что вы скажете, на это, мистер Кредль, насчет обеда, знаете, вчетвером?
Само собою разумеется, что приятно было видеть мистера Люпекса в его настоящем настроении духа, гораздо приятнее, чем в то время, когда дело с ним, по его собственному выражению, не обошлось бы без крови, но как ни был он приятен, и на этот раз все-таки было видно, что он находился не совсем в трезвом состоянии. Поэтому Кредль не назначил дня для скромного званого обеда и только заметил, что будет очень рад воспользоваться приглашением при первой возможности.
– Теперь, Люпекс, пора спать, – сказала жена. – Ты знаешь, тебя сегодня был тяжелый день.
– А ты, моя милочка?
– Я приду сию минуту. – Полно же пожалуйста, не дурачься, отправляйся спать. Иди сюда! – И она стала в открытых дверях, ожидая, когда он пройдет.
– Мне бы хотелось лучше остаться здесь и выпить стакан чего-нибудь горячего, – сказал Люпекс.
– Люпекс, ты опять хочешь рассердить меня, – сказала жена, бросив на него взгляд, совершенно для него понятный.
Люпекс не имел расположения драться и в настоящее время вовсе не жаждал крови, поэтому он решился идти. Но во время перехода он приготовился к новым битвам.
– Уж сделаю же я что-нибудь отчаянное, – говорил он, снимая сапоги, – непременно сделаю.
– Ах,
