Она сидела, раскинув ноги, в углу у двери в дровяной сарай. Один тапочек был на ноге, второй исчез. У нее на коленях лежал дохлый воробей. Лиз была в нейлоновых чулках, и Тэд увидел «дорожку» на одном из них. Она сидела, свесив голову; слегка жестковатые золотистые волосы закрывали лицо. Он не хотел видеть ее лицо. Точно так же, как ему не надо было смотреть на Старка, чтобы убедиться, что тот держит бритву, а его губы растянулись в острой как бритва ухмылке, ему не надо было смотреть на лицо Лиз, чтобы понять, что она не спит и не в обмороке. Она мертва.
Включи свет, будет лучше видно, сказал Старк с улыбкой все тем же голосом из разряда «да вот просто решил провести с тобой день, дружище». Его рука протянулась над плечом Тэда и указала на люстру, которую Тэд сделал сам. Она, конечно, была электрической, но выглядела старинной: два фонаря «летучая мышь», закрепленных на деревянном штыре. Выключатель располагался на стене.
Я не хочу это видеть!
Он пытался сказать это твердо и с уверенностью в себе, но его уже начало пронимать. Он услышал, как подрагивает его голос, а это значило, что он готов разрыдаться. Да и то, что он говорил, уже не имело значения, потому что он потянулся к круглому выключателю на стене. Когда он прикоснулся к нему, между его пальцами проскочила синяя электрическая искра, не причинившая боли и скорее напоминавшая желе, чем свет. Круглая, цвета слоновой кости кнопка выключателя почернела, сорвалась со своего места и просвистела через всю комнату, словно крошечная летающая тарелка. Она пробила маленькое окошко в противоположной стене и исчезла, растворившись в дневном свете, который теперь приобрел жутко-зеленый оттенок окислившейся меди.
Лампы-фонари вспыхнули неестественно ярко, а деревянный штырь начал вращаться, закручивая цепь, на которой висела вся конструкция. Тени плясали на стенах, словно в какой-то сумасшедшей карусели. Один за другим лопнули оба плафона, обрушив на Тэда дождь стеклянных осколков.
Не раздумывая, он рванулся вперед и схватил свою бездыханную жену, чтобы вытащить ее из-под люстры, пока цепь не оборвалась и тяжелая деревяшка не грохнулась прямо на Лиз. Этот порыв был настолько силен, что заглушил все остальное, включая и его уверенность в том, что это уже ни к чему, потому что она мертва. Старк мог бы выкорчевать и обрушить на нее Эмпайр-стейт-билдинг, и это было бы уже не важно. Во всяком случае, для нее. Теперь уже нет.
Когда он просунул руки ей под мышки и сцепил пальцы в замок над ее лопатками, ее тело подалось вперед, а голова откинулась назад. Кожа у нее на лице пошла трещинами, как на поверхности старинной китайской вазы. Ее пустые, остекленевшие глаза вдруг взорвались. Омерзительное, тошнотворно теплое зеленое желе брызнуло ему прямо в лицо. Ее рот открылся, зубы вылетели белым градом. Он почувствовал, как эти маленькие, гладкие, твердые градины бьют его по щекам и по лбу. Сквозь изрытые ямками десны наружу рвались сгустки крови. Язык вывалился изо рта и упал ей на колени, как окровавленный кусок змеи.
Тэд закричал – слава Богу, во сне, а не наяву, иначе он перепугал бы Лиз до полусмерти.
Я еще не закончил
