в столичной прессе, а провинция еще не ознакомились с ними, и время упущено не было. Разгоревшийся пожар возможно было легко потушить. Но, вместо того чтобы понять весь ужас создавшегося положения, чреватого самыми мрачными последствиями, вместо того чтобы, дружно сплотившись, в корне пресечь возраставшую вокруг царского престола грозную опасность, в размерах и значении которой император и императрица, очевидно, не отдавали себе отчета, – высшие государственные чины разделились на два враждебных лагеря – распутинцев и антираспутинцев. К сожалению, была и третья группа сановников – нейтральная, которая хотя и понимала положение и скорбела искренно о нем, но, имея возможность противостоять беде, из малодушия, а может быть, и личных расчетов, – упорно безмолвствовала, не противясь злу.
К группе, которая открыто держала сторону Распутина, надо отнести: обер-прокурора св. Синода В. К. Саблера[10], его товарища Даманского, законоучителя царских детей, протоиерея Васильева, генерала Воейкова, митрополита Питирима, гофмейстера Танеева, его дочь, Вырубову[11], Б. В. Штюрмера и многих им подобных.
Во главе второй группы стоял до своей смерти П. А. Столыпин, со своими сотоварищами-министрами, митрополит петербургский Антоний[12], сознавшие свои ошибки епископы Гермоген и Феофан и многие другие.
Ясно, что такое деление высших сановных лиц только облегчало действие распутинских сторонников. Пользуясь его влиянием, последние просто устраняли своих противников интригою и происками, очищая последовательно все препятствия на своем пути, усиливая этим значение и удельный вес своего предстателя. Нельзя забывать при этом, что постепенное возвышение и успех в своих начинаниях сторонников Распутина создавали соблазн для инаковерующих, и случаи перебежки из антираспутинского лагеря в распутинский стали учащаться. Даже в нейтральной группе чувствовалось колебание… Но, несомненно, что если бы высшие слои русского общества дружно сплотились и верховная власть встретила серьезное, упорное сопротивление ненормальному положению вещей, если бы верховная власть увидала ясно, что мнение о Распутине одинаковое у всех, что ей не на кого опираться, – то от Распутина и его клики не осталось бы и следа. Если бы все без исключения болели душой за нарастающую угрозу монарху, даже монархии, и глубокий патриотизм, а не личный эгоизм был бы их политическим символом веры, то не было бы двух мнений, двух лагерей, один из которых верховная власть могла взять себе для опоры, пренебрегая неразумно другим, антираспутинским, искренно преданным царю и России.
Распутинцы положили вместе с крайне правыми течениями начало русской революции, отчуждая царя от народа и допуская умаление ореола царского престола. Император Николай II, видя раскол мнений среди людей, его окружающих, находясь под влиянием своей августейшей супруги и не чувствуя иной опоры себе, не мог по существу своему избрать иной путь на почве антитезы распутинству. Вот
Саблер В. К. – доцент по кафедре уголовного судопроизводства в Моск. ун-те (1871-1873). Состоял при вел. кн. Екатерине Михайловне. Юрисконсульт Синода. Товар. обер-прокурора Синода. После манифеста 17 октября 1905 г. вынужден был, вслед за Победоносцевым, оставить эту должность и был назначен сенатором. При Столыпине был назначен обер-прокурором Синода (до 1915 г.). Во время войны переменил фамилию и стал называться Десятовский.
Вырубова А. А. – урожд. Танеева. В 1904 г. стала фрейлиной царского двора. Фаворитка Николая и любимица Александры Федоровны. Имела большое влияние на политику царского правительства последних лет, выполняя волю «друга» Распутина. В ее доме происходили свидания Александры Федоровны с Распутиным. (См.:
Митрополит петербургский Антоний (А. В. Вадковский) – митрополит Петерб. и Ладожск., стремившийся к обновлению церкви. Антоний является одним из организаторов религиозно-философского общества, которое ставило себе целью сближение интеллигенции с прогрессивным духовенством.
