style="font-size:15px;"> Проталкиваясь мимо, дедушка одаривает его свирепым взглядом:
– Только через мой труп!
Мама заходит на кухню и объявляет:
– Я распределила главные роли! Давайте отпразднуем – закажем ужин в ресторане!
Она выдвигает ящик, где хранит разные меню, и просматривает их.
– Хотите тайскую кухню? Или бирманскую? – предлагает она. – А вот еще новый корейский ресторан, давно хочу попробовать.
– Я ничего этого не ем, – говорит дедушка.
– А ты попробуй, вдруг понравится? – уговаривает мама.
На лице дедушки появляется воинственное выражение.
– Не хочу пробовать. Я люблю китайскую еду. Она проверенная. Заходишь в любой китайский ресторан и знаешь, что тебе дадут.
От разговоров о китайской кухне у меня просыпается аппетит.
– Я закажу суп с клецками, – говорю я.
Мама вздыхает.
– Ладно, – соглашается она, уже без энтузиазма в голосе.
Когда мама возвращается с едой, мы рассаживаемся на высоких табуретках у кухонной стойки.
Дедушка с подозрительным видом копается в своей картонной коробке:
– Что-то не похоже на курицу с грибами, которую я обычно заказываю. Тут что-то острое. Ты же знаешь, Мелисса, я острое не ем.
– Пап, это самая обычная курица с грибами, – отвечает мама.
Дедушка пробует и выносит вердикт:
– Не остро.
– Ну и хорошо, – отвечает мама. – А то я так беспокоилась!
Дедушка хмыкает.
– А ты попросила побольше соевого соуса? – спрашивает он.
– Да, папа, он в пакете, – отвечает мама, закатив глаза. – Из прочих новостей: дети, которых я нашла на роли Эмили и Джорджа, потрясающие!
Дедушка вскидывает голову:
– Ты ставишь «Наш городок»? Эту тягомотину?
Он прав, я видела пьесу раньше, и в ней действительно мало что происходит. Она о людях, которые живут в маленьком городке под названием Гроверс-Корнерс. Мама любит ее ставить, потому что в ней куча действующих лиц, так что многие могут получить роль.
Мама начинает читать дедушке лекцию, будто он один из ее учеников:
– Извини, но «Наш городок», возможно, лучшая пьеса о сути человеческого бытия.
– Жаль только, что это такая нудятина, – огрызается дедушка.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – возмущенно заявляет мама. – Это потрясающая пьеса. Одна из вершин американской драматургии. У тебя просто нет театрального чутья.
Дедушка протяжно зевает.
Звонит телефон, и я с нетерпением поднимаю трубку.
– Бонжур! – раздается густой папин голос.
Я выхожу в коридор:
– Пап, привет! Как дела?
– Устал каждый вечер гоняться за Жаном Вальжаном. Но жаловаться не стану. Он играет Жавера в постановке «Отверженных» и с августа на гастролях. Для папы это
