молчала, а больше, ни с кем обсуждать эту тему, Вероника полномочна не была. Ну, хотя бы не обсуждать и не советоваться, а просто услышать человеческий голос вдруг ужасно захотелось, и она позвонила Ивану Чеснокову.
– Вероничка! – как всегда искренне обрадовался ей Иван, – сто лет не слышал твой нежный голосок. Совсем тебя в твоём театре заездили, что даже старых друзей не вспоминаешь.
Вероника сейчас действительно работала в литературной части одного известного театра, работа была интересная, но ей совсем не подходила. Она не любила размеренную и спланированную на много времени вперёд жизнь репертуарного драматического театра. Там было всё слишком степенно и предсказуемо, поэтому там она откровенно скучала. Хотя, в театре её работой все были довольны и уверены в том, что и сама Вероника Галактионова полностью довольна и театром, и своим новым положением в нём.
– Вань, никуда я не пропала, работаю потихоньку. Всё нормально. – И вдруг пожаловалась, – только скучно очень. Драйва нет, рутина какая-то.
– Ну, уж и рутина?! Премьеру за премьерой выпускаете, – усомнился Иван.
– Выпускаем, только у меня такая работа, что я света белого не вижу, пришла на подработку, а затянуло по макушку. Сижу целыми днями, пьесы читаю, а их, знаешь, сколько непризнанные дарования в театр приносят. А я читай, – ворчала Вероника, – иной раз такая муть, что и прочесть невозможно. А нужно, не только прочесть, а ещё им всем максимально любезно ответить, почему их творения мы не можем принять к постановке.
– Мне кажется, – вставил слово Иван, – далеко не все театры заморачиваются непринятым авторам отвечать.
– Не все, – согласилась Вероника, усмехнулась, – но, мы, же театр академический, интеллигентный, с традициями, такого себе позволить не можем. Как говорит наш главный режиссёр, из уважения к себе. Вот я и уважаю нас, а сама мучаюсь, отвечая всем этим графоманам.
– Слушай, – вдруг встрепенулся Чесноков, – а режиссер же у вас Гринёв?
– Да, Кирилл Аркадиевич, – подтвердила Вероника.
– Он клёвый режиссёр. Я несколько его спектаклей смотрел. И снимал его самого пару раз. Работоспособный, некапризный. А как человек, ничего, не обижает тебя?
– А как человек он, очень хороший, – засмеялась Вероника, цитируя фразу героини Татьяны Догилевой из фильма «Покровские ворота».
– С такой интонацией Догилева говорила об артисте Велюрове, когда Костик намекал на влюблённость артиста в её героиню, – тут же отреагировал Иван, – а твой Кирилл Аркадиевич, тоже, наверное, не устоял перед твоими чарами?
– Да брось ты, Ванька, какие чары, – запротестовала Вероника, – у нас рабочие отношения. Правда, на репетициях с ним сижу, но это просто потому, что он так привык. Он обычно орёт, беснуется, а со мной поговорит и успокаивается. Меня даже, артисты просят на репетициях бывать,
