до сих пор излучают яркий белый свет. Терпеливый и справедливый великан, уже не станет ждать извинений, а превратится в яростную машину для убийства. И успокаиваются они лишь в тот момент, когда видят смерть своего обидчика. Сложно довести эзнара до такого состояния, но люди, уже последние несколько сотен лет, только таких их и видели – черных и ужасающих. Ох, не равного же врага они себе выбрали.
Глава 5
Единство, труд, …
Комната загорелась. И стены и потолок, словно поглощенные языками пламени, переливались красно-желтыми красками. Ни один уголочек комнаты не спасся от огненных оттенков ржавчины. Хотя, как оказалось, углов в этой комнате не было. От резкого света в комнате Алексей закрыл глаза. Привыкшие к сладостной темноте, они слезились в этой пламенной пляске красок. Громовый звук, сотрясавший стены, начинал понемногу затухать. Похоже, это был сигнал подъема, Алексей услышал, как заскрипели соседние койки, Пытаясь адаптироваться к режущему глаз освещению комнаты, Алексей стал потихоньку приходить в себя, и с опаской осматривал свой новый дом.
Они находились в круглой комнате с одной наглухо запертой дверью, через которую, очевидно, андроиды сюда их и затащили. Стальная, трухлявая, изъеденная коррозией стена, была абсолютно голая – ни проема, ни окошка. Только небольшие решетки по верху, практически у самого потолка, нарушали идеальную гладкость стены. «Вентиляция», – догадался Алексей. На полу, у самой стены, был еще один тонкий решетчатый круг – водоотток.
Но сама стена не была так невинна. Нацарапанные на ней имена, рисунки, матерные слова, проклятия и мольбы «украшали» интерьер комнаты. Такой дизайн напомнил Алексею зал суда Родины, только здесь не повторялась одна и та же фраза, здесь люди, писавшие на стене, проявили, если можно так сказать, всю свою фантазию и глубину мыслей.
На стене было нарисовано ещё кое-что – то, что вы не встретите ни в зале суда, ни в каком-либо другом культурном месте. Это была обнаженная девушка. Очень красиво нарисованная обнаженная девушка. Все прочие надписи обходили её стороной – никто не смел что-либо написать на ней, или пририсовать ей что-нибудь. С рыжими (благодаря окраске стен) до самых плеч волосами, не имея абсолютно никакой одежды, она, улыбаясь, смотрела на Лешу, прикрывая руками свои непристойные части тела. Алексей с трудом отвел взгляд от её красивых неподвижных глаз.
Вдоль всей стены еле проглядывались блеклые слова крупного шрифта. Некоторых букв было почти не видно, некоторые и вовсе отсутствовали, но Алексей сразу понял, что там написано – «Единство. Труд. Свобода». Последнее слово, за слоем царапин и вмятин, было практически неразличимым на фоне остальных. Похоже, кто-то специально пытался убрать со стены это слово. Убрать то, чего здесь нет.
Высота комнаты порядка двух с половиной метров. Ни на потолке, ни на стене не было ни единого источника света. Все они находились в полу. В середине огромный светящийся круг, тот самый, который
