усиления могущества страны! И разве это похоже на «государство ночных сторожей», о котором полагали, будто оно к собственной весьма немногочисленной нации присоединяет лучшие части всех континентов? Что за обывательская болтовня литераторов – этот затасканный оборот речи, сильно пахнущий озлобленностью «подданных»!
Теперь перейдем к парламенту.
Современные парламенты служат, в первую очередь, представительствами тех, кто порабощен средствами бюрократии. Ведь определенный минимум внутреннего согласия, по меньшей мере, социально значимых прослоек порабощенных является предпосылкой продолжительного – даже наилучшим образом организованного – господства. Парламенты сегодня представляют собой средства для внешнего проявления этого минимума согласия. Для определенных актов публичных властей формы соглашения посредством закона, принимаемого после предварительной консультации с парламентом, являются обязательными, и, прежде всего, это касается проектов государственного бюджета. Сегодня, как и начиная с возникновения сословных прав, распоряжение способами доставания денег для государства – бюджетное право – служит решающим средством парламентской власти. Правда, до тех пор, пока парламент может оказывать влияние на администрацию лишь через отказ выделения денежных средств и отвержение законопроектов, или через неавторитетное ходатайство по поводу жалоб населения, он исключен из позитивного участия в политическом руководстве. Поэтому он может проводить и проводит лишь «негативную» политику, т. е. противостоит руководителям администрации в качестве враждебной силы, в качестве таковой силы снабжается администрацией необходимым минимумом сведений, а оценивается – только как тормоз, как сборище немощных ворчунов и всезнаек. С другой же стороны, бюрократия с легкостью слывет у парламента и его избирателей кастой карьеристов и судебных приставов, которым противостоит народ как объект приложения их докучливых и в значительной степени излишних «искусств». Иначе обстоят дела там, где парламент добился того, что руководители администрации должны либо напрямую избираться из его среды («парламентская система» в подлинном смысле), либо же, чтобы оставаться на своем посту, получать явно выраженное доверие парламентского большинства или, по меньшей мере, уступать сообщениям о недоверии (парламентский отбор вождей), и на этом основании держать ответ исчерпывающим образом и при перепроверке со стороны парламента или его комитетов, а также управлять в соответствии с одобренными парламентом директивами (парламентский контроль над управлением). В таких случаях вожди ведущих партий парламента каждый раз с необходимостью становятся позитивными со-носителями государственной власти. Тогда парламент становится фактором позитивной политики наряду с монархом, который теперь со-определяет политику не благодаря своим формальным царским правам, или же благодаря
