амулет, как «дорожки» – электронные платы на Земле.
Растянувшись на песке во время очередного привала, путник ощутил странный запах. Неприятный и странно знакомый. Он сел, зачерпнул ладонью горсть песка и поднес к носу. Пахло… аммиаком? Выкопал небольшую ямку и набрал пригоршню песка из нее. Точно, пахло аммиаком, а еще – застарелой мочой. Костя брезгливо сморщился и тщательно отер ладони о горячий песок. Наверное, он набрел на место стоянки караванов. Десятки животных не один раз останавливались здесь.
Уже другим взглядом землянин осмотрел окружающую местность. Три высоких бархана закрывали большую площадку почти со всех сторон. Закрывали от чужих взглядов и, возможно, злых ветров, переносивших миллионы песчинок и мешавших нормальному отдыху караванщиков. Костя уже дважды успел попасть в крошечные песчаные бури и знал, что такое песок, забивающийся в рот, ноздри, глаза и уши. Места между барханами хватало для сотни крупных животных, верблюдов, к примеру, или быков. И еще для такого же количества людей.
Усталость смыло волной адреналина. Костя вскочил на ноги и забе́гал между барханами, часто останавливаясь, падая на колени и принюхиваясь. Через двадцать минут он примерно знал, куда и откуда шли караваны (он сильно хотел, чтобы это были именно караваны, которые водят люди, а не кочующие стада животных, двигающихся каждый год по одному и тому же маршруту). Напившись и подкрепившись змеей, которая уже второй час вялилась под солнышком, свисая с его шеи, как ожерелье, Костя пошел по пахучему следу.
Несколько раз он терял караванную тропу. В этих местах барханов не было, и ветер заносил дорогу толстым слоем песка. Приходилось копать, возвращаться назад, прокладывать маршрут на глазок и вновь копать.
На второй день далеко впереди показались черные точки. В жарком мареве пустыни расстояние до неизвестных было сложно определить. Ускорив шаг, Костя через четыре часа убедился, что надежды оправдались: впереди шел караван. Несколько огромных фургонов, запряженных каждый четверкой большерогих быков, десятка два всадников на небольших мохнатых лошадках, три повозки с яркими матерчатыми пологами, расшитые какими-то узорами или рисунками. Всадниками и возницами повозок и фургонов явно были люди. По крайней мере, две руки, две ноги, голова и тело стандартных пропорций.
Костя ликовал. Но выходить с распростертыми объятиями и слезами умиления навстречу не стал. Знакомство с Маргом его многому научило. Пусть тот был свихнувшимся магом, но и от обычных людей не стоит ждать пирогов и расстегаев при первой встрече.
До самого вечера Костя крался за караваном, держась за барханами метрах в двухстах. Когда солнце село за горизонт, караванщики встали на ночлег. Из одного фургона выпустили (именно выпустили – под холщовым пологом пряталась металлическая решетка и маленькая дверка с большим замком) десять человек, которые занялись быками. Лошадей обихаживали сами всадники.
Косте
